Выстрела, от которого упал Тони, командир наёмников не услышал, только увидел, как напарник, едва поднявшийся от земли, ткнулся в неё лицом и затих. Его висок был разнесен в кровавую кашу: стрелял снайпер, со стороны… Одновременно хлопнул пистолетный выстрел — и пуля попала Хаммеру прямо в локтевой сустав. Ударила страшная боль, однако опытный наёмник всё же попытался перехватить «беретту» левой, неповреждённой рукой и выстрелить в ответ. Ещё две пули в упор, которые щедро отсыпал ему противник и угодившие прямо в бронежилет, моментально выбили весь воздух из лёгких. Удары силой в четверть тонны, не хухры-мухры… Хаммера нешуточно замутило от всего «хорошего», а проклятый русский ещё добавил ему по верхней части бедра ногой в тяжеленном ботфорте с подкованной железом подошвой — с глухим хрустом ломая кость. Наёмник заорал во всё горло и упал, выронив пистолет и понимая, что сейчас его добьют.
Уже лёжа на земле, пытаясь протолкнуть в себя хотя бы глоток воздуха и теряя сознание от боли, он видел, как неведомый снайпер — или снайперы?! — выстрелом в не защищённую каской голову уложил беспечного Курта… Сквозь пелену боли Хаммер бессильно наблюдал результат работы офицера, которого он приговорил вначале. Тот, как оказалось, в первый же миг завалил беднягу Гарри ударом шпаги в горло и одновременно пальнул из кремнёвого пистолета прямо в рожу другому. Словно ждал нападения. А может, и правда, ждал?.. Третий из группы Гарри успел скинуть с плеча автомат и открыть огонь. И офицер, и царь грамотно упали и перекатились, уходя от пуль. Причём, этот длинный засранец укрылся не где-нибудь, а за его, Хаммера, полубесчувственной тушкой. Сразу же высунулся из-за его бронежилета и расстрелял в автоматчика половину обоймы, вынудив того тоже залечь за телом Гарри. А мгновение спустя точку в перестрелке поставил невидимый русский стрелок, всадив парню пулю в голову.
С начала активной фазы операции прошло не больше пяти секунд, а Хаммер видел, что позорнейшим образом провалил дело. Вот что значит отсутствие нормальной практики… А те, кто стрелял сбоку, оставаясь незамеченным, показались в круге света.
Черкасов, чтоб он сдох… Со своими егерями… Сколько их? Шестеро? Семеро? Больше?
Русские его ждали. Откуда, чёрт подери, они могли пронюхать о его миссии, если о ней знали только его группа и Карл? Коронованный швед не сумел удержать язык за зубами?
А он, Хаммер, зная, что Черкасов крутится рядом с царём, не предвидел элементарной засады. Или просто не поверил, что русские сработают на упреждение? Заразился этой болезнью у Карла или его любимца Рёншельта, который наёмникам отчего-то симпатизировал.
В любом случае это его личный провал…
«С нами Бог!» — уверял его шведский король. Видно, парень что-то напутал, ибо если с ними Бог, то почему всё вышло через задницу? План как будто не был таким уж дерьмом…
— Привет, Хаммер, — сказал проклятый русский на довольно скверном английском языке, присев рядом на корточки. — Долго же ты шёл, мы заждались.
— Ты… — сипло вытолкнул из глотки наёмник, парализованный болью и осознанием провала. — Чёрт бы тебя побрал…
Со всех сторон к палатке царя бежали офицеры и гвардия. А эти проклятые егеря их успокаивали: мол, всё в порядке, враг обезврежен.
Проклятье… Может, надо было на чёрта поставить?..
— Вёрткие они, мин херц. Двух прибил, третий увернулся, едва не пристрелил нас, — Алексашка вытирал испачканный кровью кончик шпаги о штаны убитого наёмника. — Ты цел?
— Мы их ждали, потому и цел, — хмыкнул Пётр Алексеич, пряча пистолет за пазуху. — А братец-то с добычей… Что скажешь, Женя? Я его для тебя сберёг, не стал убивать.
— Расспрошу, — сказал Черкасов, профессионально обчищая стонущего от боли наёмника в поношенном пятнистом мундире от «приданого». — Это Хаммер. Не простая птица, должен много знать.
— Спрашивай, только поспеши, — сказал государь. — А то ведь помрёт.
— Я ему помру, — хмыкнул Евгений, глядя пленнику в глаза, замутнённые болью и невольными злыми слезами. — Дарье отдам, чтобы подлатала, а потом поговорим по душам. Пусть не надеется помереть, пока всё не расскажет.
Тем временем выстрелы в стороне, где овраг примыкал прямиком к реданам лагеря, наконец стихли. И, пока Черкасов занимался пленным, солдаты притащили за ноги два трупа — тоже в поношенных пятнистых мундирах. У одного голова была разбита ударом тяжёлого приклада, второго издырявили багинетами. Видать, когда заряды кончились, сошлись в рукопашной, и тут русские взяли их числом и выучкой.