Все планы ему обломала младшая сестрица. Явилась на рассвете с караула, причём несла его в полевой «цифре» и при полном вооружении — в бронежилете и каске, с автоматом, пистолетом на бедре, двумя гранатами «Ф-1» и парой ножей. Следом за ней явились ещё двое парней из разведки — тоже упакованные по последнему слову военной техники будущего.
— Фух, — сказала Катя, расстёгивая ремешок шлема. — Слава Богу, отстрелялись на сегодня.
— Вы что, госказну охраняли? — удивился командир. Царапнуло: его не поставили в известность о таком обороте дела.
— Карлсона теперь будем стеречь в усиленном режиме, — сказал один из парней. — Прямой приказ Петра. Тебя в «располаге» не было, пришлось срочно паковаться и идти в караул самим. Сейчас нас Вадик сменил, он с ребятами всю ночь там отсыпался. Потом Никитос заступит. Дальше очерёдность караулов определишь ты.
— Им будет полегче, — хмыкнула Катя. — Я нашего мажора припугнула как следует, у него даже голова начала работать как надо… Его прибить хотят. Догадываешься, зачем?
— Да уж, — Евгению не надо было объяснять, что произойдёт в этом случае. — Нам будет очень хреново.
— Потому и спешка. Нужно упредить возможных киллеров. Карлсон сейчас, наверное, подороже госказны будет. Короче, теперь мы телохранители шведского короля, вот такой выверт.
— Не выверт, а геморрой, — проворчал командир. — Очерёдность караулов я распишу, чтобы основной деятельности не особо мешали… Кать, на пару слов. Надо о личном поговорить.
Парни с пониманием отвалили вглубь «располаги» — снимать свои доспехи.
— Что стряслось? — негромко спросила сестра.
— Дашка, — хмуро ответил брат. — У неё роман.
— Я даже догадываюсь, с кем, — усмехнулась Катя. — Он, кстати, попросил меня за ней присмотреть. Сказал — чтоб никто не обидел.
— «Никто» — значит, и он тоже?
— Я пока не вижу проблемы… Жень, ты что, Дашку не знаешь? Если что-то пойдёт не так, она будет страдать, вздыхать, даже плакать, но никого к себе не подпустит.
— Что-то ты слишком оптимистична.
— Просто я немножко лучше тебя изучила Петра Алексеича. Ты хоть понимаешь, кто мы для него? Все мы?
— Вот как… Значит, Дашка для него что-то вроде иностранной принцессы.
— Скорее, инопланетной, вроде Аэлиты. И отношение соответствующее. Потому то, о чём ты подумал — это не первое, что должно нас беспокоить.
— Я помню, что в десять придут наши новобранцы.
— Тогда давай думать об этом. Сам будешь их натаскивать?
— Почему — сам? Всех вас запрягу, засранцы, не отвертитесь. Но смотри, Кать, если с Дашкой что-то нехорошее случится…
— …то что-то нехорошее случится с …кем-то ещё, — сказала Катя, снимая с себя экипировку. — И «кто-то ещё», кстати, об этом догадывается. Уговор, знаешь ли, дороже денег… Ветчина осталась, или мне сгонять в ближайшую лавку?
— …Ваша армия — неплохое подспорье для любой из сторон разгорающегося вокруг Испании конфликта, — сказала эта ужасная девица. — Многие монархи дорого бы дали, чтобы она, во-первых, оказалась на острие их удара по неприятелю, а во-вторых, после победы не претендовала на свою долю при делёжке этого жирного пирога. Но поскольку второе при условии первого невыполнимо, то наилучший выход для них — это нейтрализовать вас любой ценой. Чтобы ваша армия воевала где-нибудь подальше от будущего приза. К примеру, в России. Пока вы здесь, пока живы и здоровы, армия Швеции не станет с нами сражаться. Но если с вами случится несчастье — догадайтесь, что произойдёт… Именно поэтому охранять вас будем мы, как бы вам ни было это неприятно. И, да, подумайте, кто бы мог быть заинтересован в вашем устранении.