— Какой ещё Сашка? Меньшиков что ли?
— Он самый. Бумагу мне вручает: мол, вот письменное распоряжение, приказано тебя сменить на вашего солдата. Читаю, матерюсь. Потом несусь в располагу, переодеваюсь и сразу сюда… Кто-то в курсе, что происходит?
Сёстры синхронно отрицательно покачали головами. А Катя задумалась. Спрашивается, зачем Петру Алексеичу присутствие всех Черкасовых на этом представлении?
— Тайны мадридского двора, — негромко сказала Катя.
— Я нашим сказал, чтобы поглядывали, — произнёс Женя, догадавшись, о чём она подумала. — Да и до полудня всего ничего… А этот тип в парике явно к тебе, Кать. Крутится вокруг нас и старательно намекает.
— Этот тип в парике — саксонский посол, — снова вполголоса сказала сестрица, адресуя упомянутому господину любезную улыбку и кивок. — Отойду на пять минут.
«Надо отдать ей должное: неглупа и хладнокровна, — подумал фон Арнштедт, приветствуя эту немыслимую девицу полагающимся по её статусу неглубоким поклоном. — Хорошие качества для офицера, но для дипломата их недостаточно».
Она была весьма похожа на брата и имела мало общего с прехорошенькой сестрой. Эдакий ходячий монумент повыше иных мужчин, и черты лица, которые украсили бы скорее молодого кавалера, чем даму. И впрямь напрашивалось сравнение с Орлеанской девой: та тоже, по свидетельствам историков, не была красавицей.
— Рада приветствовать вас, господин посол, — сказала она по-французски.
— Позвольте поздравить вас с грядущим святым праздником, мадемуазель, — любезно улыбнулся саксонец.
— Благодарю вас, господин посол… Мне показалось, будто вы искали разговора со мной.
— Совершенно верно, сударыня. Не найдёте ли вы в какой-либо день полчаса для приватной беседы со мною? Его величество Август Второй прислал письмо, в котором обязал меня, его покорного слугу, расспросить вас о подробностях пленения Карла Шведского. Сия история настолько поразила моего короля, что он желал бы узнать обо всём не из газет.
— Если вам будет угодно, я подготовлю письмо с подробнейшим описанием этого события, — невозмутимо проговорила девица. — Увы, служба в лейб-гвардии практически не оставляет мне свободного времени для визитов.
— Приём у государя входит в ваши служебные обязанности? — хитро улыбнулся посол.
— Личное приглашение его величества, такое пропускать нельзя.
— О! Его величество изволил пригласить вас лично?
— Нас троих. Кстати, не желаете ли, чтобы я представила вам моих брата и сестру?
— В день празднования Крещения я устраиваю званый обед, ко мне придут многие знатные персоны, — сказал фон Арнштедт. — Буду счастлив видеть вас, вашего брата и очаровательную сестру в качестве гостей.
— В таком случае я приберегу свой рассказ до визита к вам, господин посол. Обещаю, вы узнаете немало интересного.
Снова обмен неглубокими поклонами — и девица вернулась к родственникам. Итак, первая встреча показала, что она весьма осторожна. Не желает визитировать иностранного посла в одиночку, дабы не скомпрометировать себя в глазах государя. Прекрасно понимает, что здесь слишком много глаз и ушей, что речь пойдёт о шведах, но вовсе не о пленении Карла. И наконец, она говорит по-французски. Акцент присутствует, что неудивительно, однако владеет этим языком европейской дипломатии совершенно свободно. Если она и дипломат, то начинающий, хотя, в самом деле существует вероятность, что сия девица в курсе некоторых дел царя относительно шведов и переговоров с ними. Но её взгляд господину послу не понравился: холодный, цепкий. Надежде на невольные оговорки вряд ли суждено сбыться… Что ж, придётся раскошелиться. Нет в Европе ни единого дипломата, который не принимал бы …подарки. Россия — не исключение. Дело лишь в сумме.
— Господин саксонский посол изволил пригласить нас на завтрашний званый обед, — с кривой ухмылкой сказала Катя, подходя к брату и сестре. — Всех троих.
— Вот он обрадуется, когда я приду к нему в «цифре» и берцах, — весело заметила Дарья. — Это платье казённое, надо будет после мероприятия сдать на склад под роспись. Туфли, кстати, новые, неразношенные. Жмут и трут, даже чулки не спасают.
— Надо будет — мы тебе на модистку всем подразделением скинемся, — заверил её брат. — Но что-то представление затягивается. Мы…
Он не успел закончить фразу: в зале, полном нарядных господ и дам, появился Меньшиков. Физиономия у Данилыча была отнюдь не праздничная, хотя он явно старался скрыть своё истинное настроение. То с кем-то раскланивался, то перекидывался парой слов, но было заметно, что он кого-то ищет среди собравшихся.