- Да, случилось. Отец нашёл мне мужа.
- Вот как? Поздравляю и кто этот счастливчик? Кому достанется в жёны самая умная и красивая ведьма трёх королевств?
- Некоему Ричарду Марволо Слизерину.
- Вот Мордред его побери!!! – Зари вскочил и заметался по комнате. Брата он не видел больше шести лет и с радостью не общался бы с ним и «любимым» батюшкой до конца жизни.
- Что?
- Понимаешь… – юноша осёкся на полуслове. Что он мог сказать своей подруге? Их симпатии, антипатии и чувства вообще, не имели никакого отношения к вступлению в брак. Знать женилась и выходила замуж, руководствуясь исключительно вопросами родовой выгоды, и рассказывать сейчас лучшей подруге о том, какой первостатейной сволочью является её суженый, было, по меньшей мере, жестоко. Но и оставлять её полностью в неведении ему не хотелось:
- У Дикона сложный характер. Он вспыльчив и несдержан на язык.
- Это минус, а каков плюс?
- Плюс?
- Ну, не хочешь же ты сказать, что у твоего брата нет каких-либо положительных черт.
- Хмм, – Зари впервые, не взирая на былые обиды, попытался объективно осмыслить всё, что знал о брате и с ужасом понял, что, в общем-то, вовсе и не знает его. Единственно, что ему удалось проблеять, было:
- Он сильный. Храбрый. Более правдивый, чем – молодой человек едва не добавил, – «наш отец», – но вовремя прикусил губу. – Он – умеет сильно ненавидеть, – Зар вспомнил с какой нежностью и обожанием смотрел Дикон на их мать, – но если ты завоюешь его любовь, он отдаст за тебя всю свою кровь по капле.
- Интересный человек.
- Да? Ну-у, может быть. Когда ты… Когда тебе надо ехать к отцу?
- О-о! Только через полгода. Мы успеем завершить все наши дела с приведением замка в порядок. Кроме того, отец обговорил, что я месяц буду проводить в Серпентере, а месяц в Хогвардсе.
- И мой отец согласился???!!! – Салазар буквально прибывал в шоке.
- Да, и не только на это. Мой отец намекнул, что лорд Слизерин чем-то обязан Магистру Певерелу и Годрику, так что..., вот держи.
- Что это? – Зар рассматривал пергамент, перевязанный лентой с гербом Слизеринов, и опасался вскрыть его, как будто тот был ядовитой змеёй, готовящейся к броску. Да, даже змей он не опасался так, как этого, на первый взгляд безобидноего, послания на тонко выделанной телячьей коже.
- Разрешение твоего отца на брак с Риком.
Только потом, когда вернувшиеся из Лондона Игностус и Годрик в подробностях рассказали ему, что же там произошло, юноша задумался, а потом поднял на любимого встревоженный взгляд:
- Будь осторожен, Рик. Будь очень осторожен с моим отцом. Он никогда не забудет и не простит вам такого унижения.
- Какого унижения? О чём ты? Мы же спасли ему жизнь!
- Вот за это он и будет теперь ненавидеть вас гораздо сильнее, чем раньше – вы видели его раненным, почти проигравшим. Вы поставили его в условия, когда он обязан жизнью своим врагам.
- Но ты же спас моего дядю, и он ничего такого…
- Не сравнивай их, они разные люди. Лорд Ланселот может из гордости не признать факт Долга Жизни, но обязательно выполнит все его условия, даже если ему придётся потратить всю жизнь на защиту спасшего его мага, а мой отец, как торговец, спросит: «Что вы за это хотите?», а сам затаит обиду.
- Вот приблизительно так он и спросил, – Магистр Певерел и Годрик, переглянулись, враз посерьёзнев. – Придётся не спускать с него глаз. Но, в конце концов, он не может причинить нам вреда…
- Только собственноручно. Но мой отец редко вступает в честную схватку один на один, для таких дел у него есть наёмные убийцы.
- Прямой приказ тоже будет восприниматься магией, как нарушение.
- Он найдёт способ отдать непрямой.
Но время шло, обустройство уже достроенной школы и расселение учеников, занимало всё их время, а каких-либо враждебных действий со стороны лорда Слизерина не наблюдалось. На Саммайн с большим размахом и весельем они наконец-то справили свою помолвку, намериваясь погулять на свадьбе в день весеннего равноденствия. Только Хельга Пуффендуй не присутствовала на этом торжестве, девушка горько проплакала всю ночь в своей комнате, но, к своей чести, ни словом, ни взглядом не испортила праздник любимому человеку. А дальше потянулись будни. Магистр Певерел вновь, не объясняя ничего теперь уже четырём своим помощникам, уехал во Францию, где, как по секрету сообщили Ровена и Хельга, у него была жена, приходившаяся им дальней родственницей. Казалось, беда обходила их самих и Хогвардс десятой дорогой. Работа спорилась. Тщательно отобранные преподаватели-наставники, обучавшие младших студентов и иногда заменявшие Основателей при обучении старших, великолепно справлялись со своими обязанностями. Жизнь в замке входила в устоявшуюся колею. Частично освободившиеся от постоянного гнёта ответственности за строительство школы и защиты детей в не имевшем серьёзных укреплений, кроме чар Ненахождения, Хогсмиде, Годрик и Зари словно переживали свой медовый месяц, на выходные аппарируя в красивейшие места такого открытого и доступного для магов мира, или до самозабвения занимаясь любовью в своих хогвардских покоях. Жизнь била ключом. Будущие супруги были счастливы. А когда Зар понял, что их фееричная ночь после помолвки не осталась без последствий, и к концу следующего лета у них уже будет сын, и рассказал о своих догадках Годрику, радости партнёров не было предела. Казалось, что никакая беда, никогда не потревожит их счастья, но…
Первым предвестником несчастья явился вернувшийся из Франции мрачнее тучи, Игностус Певерел. На все расспросы своих учеников, он лишь одаривал их сложнопереводимыми взглядами, а узнав о положении Зара, едва ощутимо переменился в лице. Нормандскому магу даже на секунду показалось, что во взгляде Учителя на какую-то секунду проскользнули горечь и чёрная зависть, но впечатление было таким мимолётным, что молодой волшебник подумал, что ему это просто привиделось. Но предчувствие надвигавшейся беды осталось. Не успел Магистр прийти в себя и решить некоторые вопросы, накопившиеся к нему, как к директору Хогвардса за два месяца отсутствия, как в Хогсмид прискакал королевский гонец, снабжённый артефактом, который блокировал чары Ненахождения. Его Величество, король Шотландии, желал немедленно видеть трёх своих лучших боевых магов, а это означало, что хрупкому миру, царившему последние пять лет, пришёл конец.
Магистр Певерел и Годрик уезжали вдвоём в сопровождении немногочисленной охраны, а одновременно с ними, только в сторону Англии уходил богатый, хорошо защищённый кортеж будущей жены Ричарда Слизерина. Салазар смотрел им вслед, пока оба отряда окончательно не скрылись из виду и, несмотря на все уверения Рика, что всё будет хорошо и они вернутся через какие-то жалкие месяц-два, чувствовал, как рушится его, казавшаяся такой счастливой, жизнь. Но прошло несколько дней, от Годрика и Ровены пришли письма, которые немного приглушили тревогу временно оставшегося на посту директора молодого мага. Да и, к тому же, заботы о студентах и школе никак не давали скучать, отвлекая Зара от мрачных мыслей. Всё бы ничего, но контакт с единственной оставшейся в Хогвардсе Основательницей – Хельгой, так и не ладился, она просто игнорировала те из его распоряжений, которые не считала нужным исполнять. Правда, на открытый конфликт юная ведьма всё же не шла, памятуя о беременности Салазара и опасаясь повредить ещё не рождённому ребёнку всё ещё безнадёжно любимого Годрика. Задание, данное шотландским королём Магистру Певерелу и молодому Гриффиндору, всё затягивалось. Прошло уже шесть месяцев, а они всё никак не могли вернуться в замок. Постоянное ожидание и вялотекущий конфликт с настроенной враждебно француженкой, выматывали юношу. И вот однажды, когда он уже был на девятом месяце беременности, случилось несчастье. Как раз накануне, Зари получил письмо от Годрика, где тот сообщал, что король, наконец-то, отпускает их с Учителем и они вернутся в Хогвардс через три дня. Рик, в своей излюбленной шуточной форме, советовал уже готовить свадебное торжество. Впервые почти за полгода, Салазар смог вздохнуть свободно, сбросив с плеч груз ответственности и дурных предчувствий. А на следующий день, из-за игнорирования Хельгой правил безопасности, группа студентов с её факультета, отправившись в Запретный Лес без охраны, столкнулась там с прайдом мантикор, забредших невесть как к границам охраняемых замком земель. Примчавшийся на зов о помощи Салазар, во главе отряда боевых магов, сумел спасти почти всех детей, но получил сильнейшее магическое истощение и… ночью у него начались схватки. До конца нормальной магической беременности было ещё две недели и по враз побелевшему лицу мадам Розалинды, юноша понял, что это не предвещает ему и его ребёнку ничего хорошего. Следующие сутки он до глубокой старости вспоминал, как сплошной непрекращающийся ни на минуту кошмар. Адская, всё нараставшая боль в нижних отделах живота, круговорот словно взбесившейся магии, не позволявшей школьной колдоведьме и присоединившейся к ней, чувствовавшей свою вину за всё произошедшее, Хельге, хоть сколько-нибудь облегчить его состояние. Потерявший сознание Салазар, всё время звавший в забытьи Рика, не помнил, как к уже потерявшим всякую надежду ведьмам присоединился вернувшийся на сутки раньше Годрика, Магистр Певерел. Старый маг сотворил настоящее чудо, буквально вытащив Зара и его новорожденного сына с того света. И молодой нормандский маг и вся команда, принимавшая участие в операции, были смертельно вымотаны. Убедившись, что жизни и здоровью Салазара и пока ещё безымянного малыша ничего не угрожает, Игностус напоил «роженицу» зельем Сна-Без-Сновидений, а мадам Розалинду и всё ещё насмерть перепуганную Хельгу двойной дозой Успокоительного, сам отправился приводить себя в порядок и спать.