— Кстати, а что делает этот предмет?
— Насколько я понял — это личное радиосредство, типа рации. Прибывший называет этот аппарат мобильным или сотовым телефоном, иногда трубой. Но как мне кажется, последнее название — скорее сленговое, то есть это что-то типа клички.
— А с уровнем культуры у них там явно беда. Судя по тому, что он рассказывает, в будущем нашу страну ждет самая настоящая катастрофа, — влился в разговор другой собеседник.
— Что верно, то верно. Это вы правильно сказали, академик. Наша страна, точнее то, что от нее осталось, стала капиталистической. Вот это более всего непонятно.
Все присутствующие посмотрели на немолодого человека, на лацкане которого был приколот значок с символикой КПСС.
— А меня, как члена Политбюро ЦК КПСС, эта история просто оскорбила. Совершенно сложно понять, как могло так случится, что наш социалистический строй, который является более гуманным, нежели капитализм, исчез. Конечно, можно предположить, что это дело рук империалистических спецслужб.
Я даже знаю, не догадываюсь, что на Западе есть самые разнообразные планы по уничтожению нашего государства, в том числе и без применения, ядерного оружия. Путем идеологических интервенций. Если наше расследование покажет, что дела обстоят именно так, надо будет предпринять незамедлительные действия, чтобы ситуацию эту исправить.
— Я согласен с Вячеславом Евгеньевичем, — продолжил другой присутствующий. — Судьба дала нам в руки уникальный подарок. Надо им грамотно воспользоваться. Давайте сейчас наше совещание будем заканчивать. Я думаю, что дальнейшие консультации дадут нам руки гораздо большее количество информации, нежели сейчас.
Глава 5
Мы шли по коридору и беседовали об исследованиях, которые предстояло сделать.
— Сегодня, — говорил Юрий Тихонович, — до конца дня мы будем брать у тебя анализы, делать разнообразные тесты, а завтра прибавятся собеседования с экономистами.
— А о чем я с ними буду говорить?
— Как сделать нашу страну лучше. В том числе, будут люди, которых ты видел сегодня. Мы же прекрасно понимаем, что судьба подарила нашей стране уникальный шанс.
— Постараюсь помочь.
— Да, весь СССР на это надеется.
Забегая немного вперед, скажу, что медицинские исследования, которые проводились, очень напоминали те, что делают в самой обыкновенной поликлинике. У меня брали кровь, мочу, измеряли давление. Через три дня всей этой больничной истории был сделан вывод, что я ровным счетом не отличаюсь от остальных особей человеческого рода.
Гораздо интереснее проходили встречи со специалистами. Как правило, ко мне приходил человек, который начинал подробно расспрашивать о состоянии дел в той области, в которой он был дока. Зачастую я вспоминал такие мелочи, про которые уже давно забыл.
Так прошли первые семь дней моего пребывания в новом для меня мире.
А на восьмой день, утром…
Все начиналось, как обычно. После завтрака ко мне заглянул Юрий Тихонович.
— Анатолий, мне нужно с тобой поговорить, пойдем ко мне в кабинет. Мы будем обсуждать твое будущее.
Я отлично понимал, что моя судьба находится в руках людей, многих из которых я даже не знал. Конечно, по вечерам я строил планы спасения. Больше всего я надеялся, что ученые найдут способ отправить меня обратно.
Потому как вечно держать меня здесь — просто не было смысла. Я ведь все уже рассказал своим новым хозяевам. Выпускать меня во внешний мир тоже скорее всего не будут. Потенциально для коммунистического режима я представлял идеологическую опасность — еще начну на каждом углу трубить, что коммунизма никогда не будет, что СССР распадется. Кому это нужно?
Иногда меня посещала мысль, что меня поместят в сумасшедший дом, где я, совершено не таясь, смогу рассказывать о том, что знаю. Или, как вариант, просто-напросто ликвидировать. А чего, собственно говоря, лишний рот кормить? Тем паче, что в 1977 году один я уже есть.
Обуреваемый этими мыслями, я вошел в кабинет Юрия Тихоновича. Он жестом пригласил меня сесть в кресло, напротив.
— Анатолий, ты у нас уже здесь почти неделю. Как тебе у нас? Скучаешь, наверное, по своему времени?
— Конечно скучаю, очень хочу вернуться.
— Понимаю, но уровень развития нашей науки не позволяет этого сделать. Думаю, ты об этом и сам догадываешься. Завтра утром тебя повезут в Москву для встречи с руководством страны. Мы многое сделали за те восемь дней, что ты пробыл у нас. На основе того, что мы выяснили, составлен отчет, который сегодня вечером повезут в Политбюро.