Мой провожатый постучал в дверь.
— Войдите, — отозвались из кабинета.
— Иннокентий Степанович, — начал Сидоров, — вот задержанного к тебе привел.
— А может, до утра? Время-то посмотри какое уже?
— Да я бы подождал, если бы пьяница какой был.
— Так, а этот что натворил?
— Есть подозрение, что это шпион.
— Шпион? От как!
— При нем было найдено финское радиоустройство, которое задержанный назвал мобильным телефоном.
— Ясно-понятно, иди пиши сопроводительную, при каких обстоятельствах произошло задержание, а я постараюсь поговорить по душам с этим гавриком.
Сержант впустил меня внутрь, я вошел и встал посередине комнаты.
Всякий контакт с милицией всегда приводил меня в легкое замешательство. Мне всегда казалось, что меня хотят посадить в тюрьму за те поступки, которые я не совершал.
Эта навязчивая идея мешала мне нормально соображать, постепенно сковывая мой мозг.
— Ну что, спатеньки хочется? — сказал мне следователь. — К жене под бочок?
— Хочется — не то слово, вот только не женат я.
— Смотрю я на тебя, и кажется мне, что ты честный человек, который случайно попал в переплет.
Я оживился, сон как рукой сняло. Ну наконец-то передо мной стоял нормальный человек, который понял, что я попал сюда случайно.
— Ну конечно! Я уже и вашему сотруднику объяснял, и сторожу, который меня задержал, что никакой я не шпион, что я просто обыкновенный менеджер по продаже стиральных машин, что можно сейчас позвонить на работу, в охрану, и там все про меня расскажут. Дать вам мою визитку? Позвоните?
— Визитку давайте, конечно, но позвоним завтра. Ваш сторож там наверняка дрыхнет уже.
— Наш охранник? Да что вы, у него на складе продукции на 500 000 долларов, как же он заснет-то? А если скопипастят?
— Скопипастят? Странное какое слово. Ни разу его не слышал. Что оно обозначает? Перевыполнение плана?
— Ну, ей-богу, какой вы смешной. Скопипастят — ну украдут в смысле.
— Н-да… Ну рассказывайте, Анатолий Сергеевич, — он посмотрел в мой паспорт, — зачем вы на стройку полезли? Скопипастить чего захотели?
— Вы понимаете, сегодня вообще какой-то странный день. Непонятный. Вот вроде начинался он как обычно. А вечер, ну он просто отжог.
— Не понял, что поджог?
— Ну в том смысле, что необычный очень.
— Анатолий, давайте без ваших непонятных словечек, вы все-таки в милиции, выражайтесь яснее!
— Хорошо. Ну, собственно, в районе полночи я вышел из метро. И тут-то, собственно говоря, и началось…
— Что началось?
— Какая-то пурга непонятная.
— В каком смысле пурга? Ветер, что ли, сильный?
— Да нет. Я в том плане, что какие-то непонятные вещи…
— Гражданин, давайте более конкретно говорить будем. А то так мы всю ночь проведем. То у вас пурга какая-то, то вы поджигаете что-то.
— Ну хорошо, хорошо. Собственно говоря, что меня больше всего поразило в сегодняшнем вечере, так это то, что с улицы исчезла вся реклама и ларьки. Я, конечно, не особый ценитель всех этих красочных картинок, но тем не менее. И самое главное — куда-то исчез дом, в котором я прожил 20 лет. Точнее, он не исчез, а его разобрали. Понимаете?
— Конечно понимаю, — ответил следователь, — чего тут непонятного? Исчез дом, в котором вы прожили двадцать лет, ларьки пивные. Мне все совершенно ясно. Я думаю, что вас доставили не по адресу.
— Ну конечно, меня вообще не надо было забирать в милицию, я же не сделал ничего плохого.
— Ну да, произошло явное недоразумение. Давайте так поступим. Вы до утра посидите у нас, а утром на персональном транспорте вас доставят по месту требования.
— На работу?
— Ну да, куда скажете.
Следователь поднял телефонную трубку.
— Левшин, доставить задержанного в камеру предварительного заключения.
— Э, — начал я, — а зачем в камеру-то? Я что, преступник? И мобильный телефон с паспортом отдайте!
— Ты, главное, не беспокойся, все будет очень хорошо. Все мы тебе отдадим.
— А в камеру зачем? Давайте я в коридоре до утра посижу, я видел, там стульчики для посетителей есть.
— Ну вот еще, не могу я тебя на стульчики посадить, не положено. Только в камеру предварительного заключения.
Внутри меня все резко закипело.
— Это произвол! Разве можно так с людьми обращаться. Я на вас жалобу Путину напишу и на НТВ позвоню, они про вас такой репортаж сделают — будьте нате!
Дверь открылась, в комнату вошел сержант милиции.
— Левшин, — начал следователь — забирайте этого буйного. И посадите его в отдельную камеру, а то он нам всех алкашей сегодняшних в общей камере испортит.