— Куда едете? — спросил он.
— Везу друга в Олимпийский, — честно ответил Артур.
Что-то здесь было не так. Полицейский действовал не по сценарию патрульных. И когда он попросил нас обоих выйти из машины, я наклонился, чтобы полностью увидеть его лицо.
Я узнал этого человека.
Это он меня сегодня допрашивал. Но я встречал его и раньше, просто из-за насланной джином временной амнезии забыл об этом. В первый раз увидев это лицо, я предположил, что ни за что не запомню такого лица, но я ошибся — его тусклые глаза и блестящая кожа на гладко выбритых, чуть розовых щеках навсегда запечатлелись в моей памяти.
Перед нами стоял Безликий.
Итак, это была не случайная остановка — это была ловушка.
Артур уже приоткрыл дверцу, выполняя приказ. Я резко дернул дверь на себя, повернул ключ зажигания и крикнул ему прямо в ухо: «Давай! Двигай!»
Если бы он не выключил двигателя раньше, у нас еще был бы шанс. Но Безликий был профессионалом. Он отдернул руку от дверцы и уже через мгновение держал в ней пистолет.
— Из машины! — рявкнул он. Я не сомневался в серьезности его намерений. — Заглушить двигатель!
Артур тоже понял, что шутить не стоит. Он повернул ключ зажигания и, демонстрируя Безликому ладони, вышел из машины.
Движения его были четкими и спокойными. Видимо, он был таким и в операционной, когда давление у пациента падал и перейдет ли он тонкую границу между жизнью и смертью, зависело только от самообладания хирурга.
На запястьях Артура щелкнули наручники.
— Теперь ты, — приказал мне Безликий.
Я вышел, оценивая шансы на бегство. Но их вообще не было. О том, чтобы выбить пистолет из рук Безликого, даже речи не было. Одно лишнее движение — и оно однозначно пристрелит нас обоих.
— Не бойтесь, с вами просто хотят поговорить, — сказал он.
Наручники щелкнули и на моих руках — и предостережение джина напомнило о себе и отозвалось страхом. Умер тот, кто этого не заслуживал, сказал Саатчи. Он точно говорил в единственном числе. Значит, речь шла о ком-то из нас двоих.
Ключи от «форда» Безликий оставил в замке зажигание, забрал наши мобильники и затолкал нас в патрульную машину.
5.16
Несложно было догадаться, кто хочет с нами поговорить. Но место встречи меня удивило — один из «Трех китов».
Безликий заехал на подземный паркинг, накинул на руку с пистолетом пиджак. Пустые коридоры, служебный лифт — и вот мы уже на крыше одного из построек. Ему все удалось провернуть чисто — мы никого не встретили по дороге и единственным свидетелем нашего присутствия наверху могли стать записи с камер наблюдения.
Крыша была пустой. Безликий махнул рукой: мол, ждите. Артур, как герой компьютерной игры, выискивал глазами хоть что-то, что могло бы помочь ему незаметно снять наручники, но судьба не послала ему ни скрепки, ни шпильки.
— Все ирония в том, — сказал я Артуру, — что сегодня днем я встречался с новым владельцем этого здания. Надо было попросить его заварить вход на эту проклятую крышу.
— Никаких разговоров! — Безликий стоял в трех шагах. Пистолет он повернул в кобуру, и мне стало немного поспокойнее.
— А что нам еще остается делать?
— Ждать.
— Кажется, это самое высокое здание в Киеве, — сказал Артур. — Вернее, все три — они одинаковой высоты. Ты знал?
— Догадывался, что в тройку самых высоких они входят точно, — я поддержал его акт непослушания. — Но позволь угадаю: это самая высокая постройка в мире, на крыше которой ты бывал.
— Правильно, Шерлок. Хотя хотелось бы сделать это чуть-чуть в других обстоятельствах. Или, думаешь, нас здесь угостят коктейлем?
Безликий не слишком сильно заехал Артуру в живот — тот согнулся от боли, но на ногах устоял.
— Вы здесь недавно изволили меня мерзостью назвать, — Безликий придвинулся ко мне вплотную, мы чуть не касались ногами.
— Что вы! Я сказал "похоже". Ведь тогда я еще не был в этом уверен.
Я изобразил поцелуй, и Безликий ударил лбом по моему переносицу — искры посыпались мне из глаз.
Безликий отошел на три шага назад и наблюдал, как нас накрывает волна веселья.
— Надеюсь, мы здесь по причине более весомой, чем обиженный на тебя полицейский, — не унимался Артур.
— Он не полицейский, — заметил я. — Посмотри: кровь не пошла?
— Ты же знаешь, я не изношу вид крови, — ответил мой друг-врач.
Неизвестно, собирался ли Безликий и дальше воспитывать у нас покорность. Дверь на крышу открылась, и перед нами предстали президент Олекса Антоненко, который опирался на незнакомую мне палку, и глава его администрации Григорий Гарда.