– Боже мой, вы так выглядите, будто умираете. Вам лучше сейчас прилечь ненадолго.
Избегая смотреть ему в глаза, Белинда ответила:
– Да, я бы хотела отдохнуть.
Солнце сияло так ослепительно, что было больно глазам, когда она поднималась по гигантской лестнице, ступени которой странно покачивались под ногами.
Капитан Уэйнрайт быстро оценил ситуацию, взял свою невесту на руки, пока она не упала, и уверенно пошел вверх по лестнице. Его дыхание лишь слегка участилось, когда он, следуя за дворецким, вошел в спальню Белинды. Затем капитан положил свою жену на постель.
– Пришлите сюда ее служанку, – приказал он.
В следующий раз Белинда увидела своего мужа перед обедом. Капитан Уэйнрайт вошел в салон и спросил:
– Как вы себя чувствуете? – Он подошел ближе и посмотрел на нее внимательно. – С виду гораздо лучше, – сказал он.
Ее бледная, почти прозрачная кожа действительно выглядела вполне здоровой. В черном платье и со своими темно-серыми глазами Белинда представляла интригующее зрелище.
Белинда кивнула, когда он усадил ее на стул.
– Я чувствую себя прекрасно, благодарю вас. Никогда в жизни еще не теряла сознание, но солнце было таким ярким…
Она остановилась, а затем быстро сказала:
– Полли говорила мне, что вы отнесли меня на руках в мою комнату, капитан Уэйнрайт. Благодарю вас.
– Господи, девочка моя, мы ведь как-никак муж и жена! – воскликнул капитан. – Ты не можешь продолжать называть меня «капитан Уэйнрайт». Да еще таким официальным тоном! Меня зовут Энтони, или Тони, если тебе больше нравится.
Белинда заморгала, услышав столь удивительные речи, но ответила вполне мирно:
– Я прошу прощения. Но дело в том, что я никогда не думала о вас как об Энтони. – Она снова замолчала. Белинда ужаснулась при мысли, что чуть было не сказала про этот глупый эпитет – «Аполлон», который пришел ей в голову. – Как вы предпочитаете, чтобы я вас называла? – спросила она. – Энтони или Тони?
– Это не имеет значения, – сказал он, пожав плечами. – Дома меня все зовут Тони.
– А где ваш дом? Я ничего не знаю о вас, кроме того, что вы младший сын в семье. Это Дирдре мне сказала.
Она тут же пожалела о том, что упомянула имя кузины. Белинда увидела, как дернулись слегка его губы. Но он с готовностью ответил.
– Я сам из Хэмпшира. Мой отец постепенно передал дела по управлению поместьем моему старшему брату, который женился год назад. Отец с матерью переехали в Шотландию, там у мамы родственники. Этой весной родители хотели совершить путешествие в Европу, но бегство Бонапарта сорвало эти планы. У меня есть также младшая сестра. Ее зовут Марта. Она замужем и живет в Кенте. У нее две маленькие дочери, совсем еще малышки.
– Сколько вам лет?
– Двадцать шесть. Я знаю, что Дирдре двадцать лет, но вы, кажется, моложе.
В его голосе был вопрос.
– Нет, – ответила Белинда. – То есть да, я на два месяца моложе моей кузины, но мне тоже двадцать лет – сегодня исполнилось.
– Извините, я не знал. Я извиняюсь также за то, что не познакомил вас с моими родителями, пока… – Он засмеялся и добавил: – Давайте скажем так, что я за все извиняюсь!
В этот момент вошел Драммонд и объявил, что обед подан. Это было весьма кстати для новобрачных, потому что беседа явно не клеилась. При каждой новой теме лишь обнаруживалось, что муж и жена ничего не знают друг о друге.
Они старались преодолеть свое смущение, и за обедом разговор был не таким напряженным, как раньше. То, что в комнате находилась прислуга, также подстегивало их попытки вести непринужденную светскую беседу. Белинда искренне интересовалась жизнью мужа в армии, и он рассказал несколько забавных историй, не имеющих прямого отношения к военным действиям.
Супруги поговорили также о литературе, о музыке, и тут нашли общие пристрастия. Белинда успокоилась настолько, что отдала должное кулинарным изыскам и забыла на время о диете, съев восхитительный апельсиновый джем.
Когда они вернулись в салон, отношения между ними уже значительно улучшились. Молодой супруг попросил жену сыграть для него. Белинда была счастлива и согласилась. Никогда еще музыка не доставляла ей столько удовольствия. К тому же можно было отдохнуть от беседы.
Белинда играла больше часа, сама выбирая произведения, потому что Энтони не заказывал ничего специально. Все ее тревоги были забыты, пока в комнате раздавались звуки прекрасной музыки. Белинда даже смогла забыть о том странном чувстве, которое всегда возникало у нее в присутствии Энтони Уэйнрайта. Это был почти шок для нее, когда она, закончив играть Моцарта, убрала руки с клавиш и взглянула прямо в задумчивые глаза капитана.
Ее глаза широко и удивленно открылись, спокойная интерлюдия разбилась на куски.
– Это любимая песня Дирдре, она поет ее великолепно, – сказал он, будто через силу.
– Да… я… знаю. Извините. Она отвела взгляд.
– Извинить – за что? – спросил он. – Я уверен, вы тоже считаете, что она получила по заслугам.
Белинда сжала вместе ладони, но не поддалась на эту удочку.
– Мне жаль, что Дирдре ранила вас так больно, – мягко сказала она.
– Дирдре не виновата, что я такой дурак. Вашу кузину заставил выйти замуж за Арчера ее отец. Я никогда не думал, что она действительно… ему принадлежит. Если бы я знал, что она беременна, то оставил бы ее и уехал… я так думаю…
– Дирдре не была беременна. Он недоверчиво посмотрел на нее.
– Конечно, она была беременна! Она потеряла своего ребенка всего две недели назад.
Белинда покачала головой.
– Про выкидыш она придумала, так же как и про свою беременность. Узнав о вашем приезде в Сомерсет, она сказала мужу, что забеременнела и не может ехать с ним. Это был единственный способ для нее остаться дома. Она пригласила меня, потому что лорд Арчер не хотел оставлять ее одну. Он собирался пригласить леди Илчестер.
– Дирдре все это спланировала? Но она не поехала со мной, а ведь я умолял ее об этом в последнее время.
– Ей нравится та жизнь, которую может предложить ей лорд Арчер, – коротко ответила Белинда.
Щека Энтони слегка дернулась, его лицо побледнело, а синие глаза стали темными и жесткими как сталь.
– Вы, конечно, в своем амплуа, – сказал он. – Но почему вы спасли свою кузину, если так ее ненавидите?
До сих пор Белинда бесстрастно занималась разоблачением, но тут вдруг она смутилась.
– Мы с Дирдре не любим друг друга с самого детства, – медленно произнесла она. – Но я не могла допустить, чтобы леди Илчестер насплетничала про нее своему брату.
– Тем более что вы хотели поймать свою добычу? – спросил он прямо слегка насмешливым голосом и буравя ее взглядом.
– Добычу? Вы с ума сошли! Меня саму заставили выйти замуж!
– Кажется, леди слишком протестует, – заметил он. – И, вполне возможно, Дирдре была права, когда намекала мне прошлой ночью, что этот брак вам не столь уж неприятен. Также мне приходит мысль, что вы с кузиной все-таки сестры как ни крути, и обе, наверное, хорошие аферистки. У вас нет ее ослепительной красоты, но любой сразу скажет, что вы очень привлекательная. Так что, я должен радоваться такой замене.
Эффект этой возмутительной речи на его молодую жену был, возможно, не такой, как представлял себе капитан Уэйнрайт.
Белинда не заплакала и не ударилась в истерику. Конечно, она побледнела, но старалась выглядеть спокойно. Она встала и под его насмешливым взглядом пошла к двери. Проходя мимо него, Белинда посмотрела ему в глаза и сказала бесстрастным голосом:
– Вы отвратительны, и я не хочу вас больше видеть. Вслед ей раздался грубый смех.
– Если вы будете молиться каждую ночь, как хорошая маленькая девочка, пока я буду на войне, то ваше желание вполне может исполниться. Я уезжаю завтра утром. До вечера вы не увидите мою отвратительную физиономию, а затем я сообщу, какие распоряжения сделал, чтобы вам было удобно без меня.