– Почему ты так думаешь? – озадачился домовой.
– Ну не знаю. – Я поморщилась. – Сам посуди: где постель, там любовь, а где любовь, там нет места выгоде. Не знаю как у вас, но в нашем мире к такому мужчине целая очередь выстроилась бы, и женщины друг дружке волосы выдирали бы в приступе азарта и ревности.
– Ты бы тоже выдирала волосы? – не отставал домовой.
В ответ я категорично замотала головой:
– Ни за что! Лично я бы к нему и на пушечный выстрел не подошла!
– Почему?! – Домовой явно опешил.
– Да потому, что красивый мужик – это вечная головная боль. И еще он козел, который постоянно пасется в чужом огороде. Ну, это я образно, понимаешь? А мне свои нервы дороже, так что пусть по нему другие дуры с ума сходят. А я умная!
Сбоку послышался придушенный хрип. Обернувшись, я увидела крысолака. Зверь сидел на лавке с ошалелым видом, уставившись стеклянным взглядом в пустоту.
– Ой, слушай! – подскочила я, обращаясь к домовому. – А глаза у того преступника на очи нашего Крыса похожи! Честное слово!
Крысолак вышел из ступора, взглянул на меня и, совершив длинный прыжок, выскочил в окно. Я недоуменно пожала плечами. Нервная какая-то живность сегодня!
Глава 10
Ночью ко мне пришла Мироновна. По обыкновению разбудив, пригласила прогуляться по саду. Возражений с моей стороны не нашлось. Летом в пижаме даже ночью нехолодно.
– Что-то давно вы не приходили, – пожаловалась я, разглядывая шуршащий под ногами щебень на дорожке. – Я уже соскучиться успела. И столько всего произошло…
– Соскучиться? Это хорошо. – Мироновна улыбнулась. – А насчет происшествий… Хочу, Дарена, тебя поздравить – книгу мою вычитала до последней буковки, прилежно и внимательно. Людям помочь умеешь. Теперь полноправной ведьмой считаться можешь!
– Так уж и ведьмой? – Я усмехнулась. – Получается, вы ведьма?
– А не похожа? – Мироновна хитро прищурилась.
– Нет, конечно! А где же ступа, помело, нос с бородавкой и прочая атрибутика?
Мироновна покачала головой:
– Ступу, если хочешь, сотвори, только дерево потолще выбери, помело из веток сделай, а бородавок можешь себе навести хоть целую дюжину, если легче от этого станет. Но я тебе и без всех этих заморочек говорю, что ты теперь настоящая ведьма. Вот так-то.
– Временная ведьма, – тихо поправила я Мироновну.
– Что?
– Говорю, я – временная ведьма, потому что вы обещали вернуть меня домой, как только я этого захочу. А значит, я здесь временно. Кстати, а по возвращении я буду помнить все то, что здесь со мной произошло?
– Это только от тебя зависит. – Старушка вздохнула. – Если захочешь запомнить – запомнишь. А если захочешь забыть, то забудешь.
– Вряд ли я захочу забыть этот необыкновенный мир! – Я мечтательно вздохнула. – Он потрясающий и замечательный!
– Ты не знаешь, в каком настроении решишь вернуться, – тихо произнесла Мироновна.
– А кто знает? – Я восприняла ее слова как шутку.
Мироновна не ответила. Обернувшись, я увидела, что она ушла, по обыкновению не попрощавшись.
Возвращаться домой не хотелось. Вокруг царила теплая уютная ночь, звонко пели цикады, а с небес светила полная желтая луна, заливая землю мягким светом и навевая романтичные мысли. Свернув с дорожки, я прошла под раскидистую яблоню и растянулась на траве. На душе было легко, только в самой глубине роились неоформившиеся вопросы, вызывая смутное беспокойство. Впрочем, я не стала придавать этому значения и довольно быстро уснула, убаюканная теплом ночи и богатым ароматом летнего сада.
Утром меня разбудил стук. Кто-то привычно ломился в дверь, жалобно причитая надрывным речитативом. Нашарив тапочки под кроватью, я одернула пижаму и пошла открывать. Несмотря на то что после разговора с Мироновной заснула я в саду, сейчас проснулась в собственной постели.
– Дарьюшка, помоги! – кинулась мне на грудь грузная тетка, едва не придавив своим весом. – Веська, ирод, подавился! Лежит, землю лапами загребает!
Я вздохнула. Веська – не в меру горластый и скандальный петух моей соседки. То-то я сегодня не слышала его воплей!
Обычно утро начинается так: Веська несколько раз самозабвенно дерет горло хриплым, но оглушительным «кукареку», а потом подключается Маланья и начинает гонять птицу по двору, размахивая полотенцем или передником, в зависимости от того, что первое попадет в руки. Ругательства в адрес несчастного петуха сыплются самые разнообразные и не всегда приличные. Даже я, зная великий и могучий матерный язык, с интересом заслушиваюсь. Кочет же улепетывает от хозяйки, дико вытаращив глаза и поднимая клубы пыли роскошными крыльями.