Вот не понимаю, что у меня сейчас внутри. Комфортно, да. Хорошо, когда Лера рядом. Ну а дальше что?
– Извини, что вчера у нас произошло недопонимание, – все же решаю отключиться от своих думок.
Не время, да и желания нет ковыряться в себе. Хочу жить здесь и сейчас, а решим потом все по ходу.
Две недели. Не так уж и мало!
Лера пожимает плечами, и снова белая пыль поднимается вокруг нас. Недовольно ворчу.
– Ты можешь лишний раз не шевелиться, жена? Видишь, я стараюсь тут не зачихать тебя, а мне это дается очень сложно, между прочим.
Лера закусывает губу, на которой я сразу залипаю. Внутри просыпается ненормальное желание заменить ее зубы своими.
– Прости, я не специально, – отводит глаза, сжимая губы и стараясь не заржать в очередной раз.
Представляю, как мы со стороны выглядим.
– А может, ну ее, мою днюху у родителей? Устроим маскарад, – киваю на себя, – у нас вон и костюмы готовы.
Лера смеется.
– Макс, хватит меня смешить.
Поворачиваю ее лицо за подбородок и всматриваюсь в искрящиеся глазки.
Красивая, черт. Очень красивая. И такая искренняя.
– Почему? – понижаю голос, приближаюсь к ней так, что теперь мы дышим одни воздухом. – Мне нравится, когда ты в хорошем настроении.
Ее щеки краснеют. Это видно даже сквозь плотный слой муки на ее личике. И это меня заводит. Эта невинность и наивность сводят с ума.
Я давно таких чувствительных девчонок не встречал. Моя жена – находка для парня.
Можно кайфовать, просто наблюдая за ее эмоциями. И пить их как нектар.
– Макс…
Мое имя, произнесенное хрипловатым шепотом, рвет всю сдержанность на куски.
Интересно, а она такая же искренняя, когда ее целуют? Не наигранно, как на той свадьбе с родственниками. А просто целуют… потому что хотят поцеловать.
Желание проверить вгрызается в меня. Не отпускает.
– Блин, кажется, дата рождения и дата смерти у меня может стать одинаковой.
Лера хмурится.
– Тебе нехорошо? – На лице вспыхивает волнение. – Макс.
– Мне отлично, – делаю рывок к ней и заполучаю ее губы.
Да! Еще мягче, чем я предполагал. И горячее.
Лера сначала возмущенно взвизгивает. Ударяет мне в грудь. Но я теперь не отпущу. Быстро понимает, что сопротивляться мне бесполезно, и неуверенно отвечает, впиваясь ногтями в мою обнаженную грудь. Разгоняет своим ответом кровь в венах.
Разум отрубается, и в игру вступают инстинкты. Прижать, углубить поцелуй, пробежаться языком по губам.
Обхватываю ее за бедра и усаживаю на стол. Лера обхватывает меня за талию стройными ножками и зарывается в волосы.
А я готов мурчать, как кот, которого погладили. И просить не останавливаться. Еще и еще.
Мало! Мне мало.
Впиваюсь пальцами в нежную кожу на бедрах. В башке начинается карусель из мыслей.
Держусь из последних сил, чтобы не закинуть ее на плечо и не утащить к себе в пещеру. Напугаю. Потом разгребать мне же и придется.
Провожу губами по ее шее, и весь момент портит долбаная мука, которая прилипает к губам.
– Твою мать, – сплевываю в сторону, – поцелуй со вкусом муки у меня впервые.
Лера подрагивает в моих руках, которые я все никак не могу отлепить от нее.
Первая мысль, что она рыдает. И меня накрывает какая-то неведомая паника…
Глава 20
Лера
Терплю, чтобы не рассмеяться, после комментария Макса про вкус поцелуя. Он поднимает на меня испуганный взгляд, пока я изо всех сил сжимаю губы.
Мне кажется, стоит мне сейчас рассмеяться, я все испорчу и оскорблю Макса.
– Ты ржешь, что ли? – прищуривается и стискивает пальцами мою талию.
– Прости, – прикрываю руками лицо, – извини, я не хотела.
А у самой из глаз брызгают слезы. Давно не было так смешно и неловко из-за случившегося.
Макс притискивает меня к себе. Хотя, казалось бы, ближе уже некуда. Я стараюсь отстраниться, но стенка мешает.
– Что не хотела? – Голос Макса звучит немного устрашающе.
Отдирает мои руки от лица, и я сталкиваюсь с его подозрительным взглядом.
– Я не хотела смеяться над твоей репликой, Макс. Но, черт, это смешно.
Он вопросительно выгибает бровь.
– Поцелуй со вкусом муки? – уточняет, а я только киваю в ответ. – Ну если так и получилось.
– Очень романтично, ага, – кривлюсь.
Макс продолжает стоять между моими бедрами, а до меня постепенно доходит, что мы только что сделали.
Мы целовались. По-настоящему. Не напоказ, а потому что кто-то из нас захотел этого и сделал первый шаг.