– Ты умеешь сострадать. А это не каждому дано. – Она положила свою руку ему на плечо. – Ты излучаешь тепло, ты даришь его людям, и…
В этот момент младенец издал пронзительный вопль, сузил свои маленькие глазки, зло на них посмотрел и во всю ширь раскрыл свой рот, как делают птенцы в гнезде, когда очень хотят есть.
Майкл и Сандра рассмеялись. Но, взглянув на нее, он вдруг посерьезнел.
– У тебя очень усталый вид. С тобой все в порядке?
– Ничего страшного. Слушай, Майкл! Если хочешь сделать доброе дело, позаботься о Кэт, а я немного посплю.
И она свернулась калачиком в кресле…
На следующий вечер Сандра решила отдохнуть, абсолютно ничего не делать, как говорится, просто повалять дурака.
Она надела удобную домашнюю одежду: мягкие спортивные штаны, широкую короткую кофточку и, конечно, свои любимые тапочки. Сандра просто валялась на ковре, ела попкорн и переключала телевизионные каналы.
Настроение у нее было приподнятое: она закончила свои финансовые подсчеты и оказалось, что оплаченных счетов несколько больше, чем предполагалось. Она оформила заказ на поставку необходимого оборудования и лекарств и составила график дежурств.
Теперь можно было со спокойной совестью посвятить этот вечер себе любимой.
В ее дверь громко постучали. Что это? От неожиданности она сразу вскочила на ноги. Срочный вызов? Но в таких случаях стучат внизу, в служебную дверь. Может быть, принесли еду, которую она заказала в маленьком ресторанчике напротив?
Замирая от страха и проклиная себя за то, что оставила свою бейсбольную биту на первом этаже – с ней было бы гораздо спокойнее, – Сандра осторожно выглянула в окно. За дверью маячила до боли знакомая фигура.
Непонятная дрожь внезапно охватила все ее тело, соски набухли, бедра напряглись. О Господи, наконец-то Майкл пришел к ней за тем, что она ему обещала, – за диким, необузданным сексом, который не требовал от них никаких обязательств.
При этой мысли что-то сладко заныло у нее глубоко внутри. В дверь снова мягко, но настойчиво постучали.
– Ты собираешься меня впустить, эй, Сандра? Я весь горю от нетерпения. Открой дверь!
Открыть?.. Конечно, конечно…
В предчувствии наслаждения и в томной неге она закрыла глаза и увидела себя и Майкла на огромной кровати, освещенной желтым лунным светом: они абсолютно голые, их руки и ноги тесно переплелись и они, словно безумные, словно боясь не успеть насладиться, перекатываются с одного конца постели на другой, до боли впиваясь в губы друг другу и все плотнее прижимаясь телами…
Сандра распахнула дверь и смущенно потянула вниз свою короткую кофточку, тщетно стараясь прикрыть голый живот и чувствуя себя явно неловко. Но ее щеки были покрыты багрянцем, а глаза были полны скрытой неги и страсти.
– Прости, я…
– Перестань. – Он взял ее за руки и заглянул ей в глаза. – Ты так прекрасна, Сандра, так прекрасна! Когда я гляжу на тебя, у меня перехватывает дыхание.
Она рассмеялась. Но Майкл смотрел на нее серьезно, его глаза были горячими, ужасно горячими, из них будто исходило тепло, и оно обжигало!
– Я и не знала, что ты видишь меня такой.
– Ты просто на это не обращаешь внимания.
– Майкл…
– Ты еще не забыла вкус моего поцелуя?
– Ну… нет.
– Хорошо. Надо будет напомнить. Только сейчас она заметила, что он что-то прячет за спиной… и смотрит на нее как-то странно… как будто она была одной из его пациенток.
– Давай-ка присядем, – неожиданно предложил Майкл.
– Что ты так на меня смотришь?
Он вздохнул.
– Сказать по правде, я…
Майкл протянул руки вперед, и она увидела то, что он прятал, – набор для забора крови.
– О нет, только не это!
– Сандра, это необходимо сделать. Не бойся – я замечательно с этим справляюсь.
– Дело не в этом. Я не боюсь иглы…
– Послушай, я подозреваю, что у тебя, возможно, есть проблемы с содержанием сахара в крови.
– У меня нет ни-ка-ких проблем!
– А я думаю, что у твоих недомоганий есть еще какая-то причина, кроме той, на которую ты обычно ссылаешься. И мы не должны ее игнорировать. Это небезопасно.
Ах вот как? Это ему было небезопасно являться сюда, подумала Сандра. Совершенно очевидно, что он пришел совсем по другой причине, и эта причина – я. Ну что вы, разве может он унизиться до того, чтобы прямо сказать об этом! Лучше придумать какой-нибудь нелепый предлог. Видишь ли – он просто печется о ее здоровье!