Я не тону. Я оживаю на краю большого камня, выкашливаю воду, которая жжет мне губы, держусь за руки с другими несчастными, мы все связаны одной сетью.
— Она очнулась! — восклицает мой сосед по камню.
— Что происходит? — спрашиваю я у него, горло нещадно саднит. — Что происходит?
— Побереги горло, дорогая.
— Кто ты? Где я?
— Ты на нашей скале, милая. Тебя зачислили в качестве человека в Проект по охране дикой природы. Помнишь?
Это говорит незнакомая пожилая женщина, моя соседка по камню, волосы ее покрыты какой-то известковой чешуей. Она замечает, что я пристально их рассматриваю.
— Меня зовут Джоан, я тут Ракушка Бетти, вроде как пытаюсь отрастить себе настоящий панцирь.
Выпуклая чешуя, похожая на морские раковины, облепляет ее волосы и руки целиком, даже загорелые кисти. Одну она кладет на мою ладонь.
— Мы здесь изображаем разные виды живых существ, которые находятся на грани исчезновения! — говорит человек рядом с Ракушкой Бетти, точнее, Джоан и добавляет: — Вырождения.
— Ох, — отвечаю я, как обычно, стараясь быть вежливой. Рядом с моими ногами проплывает стайка рыб, они щекочут мне пятки.
— Я решил вписаться в этот проект, чтобы самому увидеть, есть ли у ракушек пенис, — продолжает он.
— Обычно так он заставляет всех спрашивать его о пенисе у ракушек, — говорит Ракушка Бетти, волны плещутся о ее голову.
— Хорошо, — отвечаю я и внимательно смотрю на мужчину. — Расскажите мне.
Вокруг раздаются десятки стонов и вздохов, но ни один не повторяется. Я запрокидываю голову и вижу, как сотни людей-ракушек облепляют скалу.
— У ракушек самые большие члены в животном мире. В смысле, по отношению к размеру тела.
— Хорошо, когда имеешь великие помыслы, — говорит Джоан.
— Смейтесь сколько хотите. Я же спасаю экологию. Кстати, мое имя Гарольд, — представляется он мне, — но ты можешь звать меня Тоби-Прилипалой.
Джоан сжимает мою ладонь, я смотрю ей в глаза — над ними нависает венок из водорослей.
— А я вписалась в проект потому, что у ракушек нет сердца, — шепчет она, — и мое, кажется, с каждым днем бьется все реже.
Легкие волны бьются о мои бедра, чайки бьются крыльями в небе, солнце бьет палящими лучами нас. И весь этот бит превращается в музыку. В музыку, в чьи-то голоса и в солнцезащитный крем. Мы совсем недалеко от берега.
— Дело в том, — объясняю я всем окружающим, — что вы вписались в этот проект сами, а я — нет. Я точно ничего не подписывала. Я бы запомнила.
— Что? — удивляется Джоан. — Конечно, подписывала. Мы вчера как раз ждали пополнения. И тут нагрянула ты, хорошенькая, как на картинке. Плыла как раз к нашей скале.
— Я была на пиратском корабле, и там меня отправили прогуляться по доске. Вы, конечно, ошиблись насчет меня, но зато спасли мне жизнь.
Джоан улыбается, но кажется слегка обеспокоенной. Мы задерживаем дыхание при виде очередной волны.
— Если это не ты, если не тебя мы ждали, то тогда кого?
И тут я представляю, как человек-ракушка идет ко дну, потому что камня, к которому надо прицепиться, нет. Кажется, Джоан и Тоби-Прилипала подумали то же самое, потому что вдруг замолчали.
— Я должна поговорить со своим агентом, — говорю я тихо и понимаю, что не найду здесь телефон.
— Что ж, — говорит Тоби-Гарольд, — тебе будут платить, как и всем нам. Ничуть не меньше, чем если бы ты сейчас пускала корни в каком-нибудь офисе. Наверняка ты тут задержишься.
Нечасто я в своей жизни встречала людей-ракушек. Как, собственно, и тех, кто надолго задерживается на одном месте. Но что меня восхищает в морских членистоногих, так это умение жить внутри маленькой хрупкой раковины, прицепляясь к чему-то большому и прочному. И если их известковый домишко сбить, то его фундамент все равно останется на месте — настолько он крепкий.
— Однажды меня повысят, — говорит Джоан, — и я стану ракушкой на спине кита. Это особый вид членистоногих.
Вдалеке мы видим другие скалы, где другие люди изображают другие виды морских обитателей. Тоби-Прилипала показывает мне мидий, моллюсков, морских улиток, женщину, которая пытается улечься в раковину.