Наконец-то Карл предлагает мне выйти с ним на дело. Я сижу на своей койке, он — за столом. Я уже некоторое время чувствовала, что к этому идет. Вначале мне казалось, что наша связь не лишена романтики, но после того долгого нежного поцелуя, воспоминание о котором я отложила специально для унылых зимних вечеров, эта связь приобрела иные оттенки. Сейчас нас связывает не романтика типа «сопли в сахаре», а равноправные отношения коллег и подельников. Карл начал учить меня правильно держать нож, вскидывать кувалду от колен, а не плечами и отмерять нужную порцию яда.
— Ты же не хочешь напортачить, правда? — говорит Карл.
С ядами нельзя перебарщивать. Все должно выглядеть естественно, как бы случайно.
И вот теперь, говорит он, я готова.
— Ты уверен, Карл?
— Я в тебе не сомневаюсь! — отвечает он, хлопая меня по колену. — Идеальный подельник. Только представь!
— Мне надо подумать, — говорю я.
Я думаю о том, смогу ли сделать это голыми руками, а после вернуться домой и прикоснуться этими же руками к щеке своего самого любимого парня, опустить эти руки в карманы, перекатывать там этими убийственными пальцами камешки воспоминаний.
— Обычно, — говорит он, — я надеваю перчатки. Это что-то меняет? Возможно. Планировать убийство — одно, но совершить его — совсем другая история.
— К тому же у тебя есть опыт, — добавляет Карл. — Ну серьезно, просто признай это. В конце концов, ты же обезглавила ту псевдо-Перл на пиратском корабле. И заметь, тебе никто не помогал! Я не скоро забуду то легендарное убийство. Да и никто не забудет.
— Твоя правда, — говорю я, встревоженная его ясной памятью.
Записал ли он это легендарное убийство в свой журнал? Я чувствую, как к горлу подступает ужас. Вспоминаю, как перебрасывала ту самую Перл через борт, надев на нее спасательный круг.
Я стараюсь приспособиться к ежедневной лжи, тренируясь по большей части на самой себе.
— Она была твоей первой? — вопрос Карла застает меня врасплох.
— Да, первой.
— Всегда лучше уточнить, — говорит Карл и оставляет меня обдумать его предложение.
Я читала об убийствах Карла и, честно говоря, не знаю, есть ли во мне то, что для этого требуется. У меня уходит немало сил, чтобы признать собственные сомнения, и еще сложнее предположить, что, возможно, я просто не создана для какой-то работы. Временному признать такое непросто: наверняка я совершенно не готова к жизни убийцы.
В журнале убийств Карла есть подробные описания смертей, диаграммы, детали. Тупые предметы и разорванные барабанные перепонки, ножи, воткнутые в глаза и затылки. Порой женщина может попросить перечень убийств и предложить Карлу ряд вещей, способных, по ее мнению, причинить жертве дополнительные страдания и боль. О пытках я до сих пор не задумывалась. Порой мужчина может попросить перечень убийств и предложить Карлу ряд вещей, способных, по его мнению, причинить жертве как можно меньше страданий и боли. Иногда убийства милосердны, иногда нет. Порой клиент может добавить деталь, остающуюся загадкой до самого последнего момента. Как, например, в тот раз, когда Карлу велели показать жертве нарцисс точно перед тем, как пырнуть его в живот, и казалось, этот нарцисс не имел никакого смысла, но лицо жертвы исказилось пониманием аккурат за секунду до смерти.
Я сижу на мостках, ковыряясь ложкой в колотом фруктовом льду, взвешивая все за и против. Когда-то мы с моим парнем — страховым агентом, который одно время подрабатывал кризисным менеджером, засиживались допоздна, составляя подобные списки, взвешивая и проверяя каждое серьезное решение. Вместе с ним я начала составлять и другие списки. Целые километры мерзких записей обо всех моих парнях: тот слишком громко храпит, тот слишком много пьет, этот явно хочет на мне жениться, этот точно когда-нибудь меня побьет, этого съедят кошки, у того самая большая квартира, а у того — самая большая дыра в сердце. Мы засыпали прямо за столом, на стопках бумаг. Просыпалась я с гудящей головой, затянутым в узел желудком и сучьим похмельем, какое обычно случается наутро после ночи, которую ты провел как полное дерьмо, говорил о других как полное дерьмо и из-за этого дерьма, стоило только тебе открыть рот, оттуда вываливались жирные дерьмовые жабы.
Сегодня мой список «за и против» довольно короткий. В колонке «за»: овладеть новым навыком убийств. В колонке «против»: упс, а ты уже убийца. И это я еще не описала журнал убийств Карла во всей его полноте, во всем объеме, со всем множеством страниц, заполненных яркими образами, исписанных яркими чернилами, и совсем не рассказала о том, что написано на страницах в середине журнала, так как на них ничего нет. На самом деле я даже не могу сказать точно, было там написано что-то или нет, потому что этих страниц попросту нет, они выдраны под корень, только бумажная пыль лежит на их месте. Снова и снова я ищу их по всей хижине и, не найдя, прихожу к выводу, что они давным-давно растворились в водах океана.