Гарольд кивает и опускается на свое место. Нажимает комбинации несколько раз подряд и роняет бомбу — кто знает куда, на что, на кого.
— Не смотри на меня так, — говорит он, но никто на него не смотрит.
Мы все смотрим на люк, который уже закрыт, зато наши рты подобны ему, только все еще распахнуты; мы думаем о том, как же легко туда попасть, в отличие от наших ртов, куда не попадает ничего.
Я думаю об упавшем временном, который, словно бомба, прошел через люк и летит вниз, и у меня возникает идея, своего рода план дирижабля, который может взорваться, если я не буду осторожна.
Ожерелье опять горит на моей шее.
— Что-то намечается, да? — спрашивает Председатель, устроившись на краю моей койки с горстью фисташек в руке.
— Как всегда, — отвечаю я, радуясь при виде знакомого лица.
— Никогда не думал, что попаду на небеса, но сейчас я почти на них! — заявляет он, выглядывая из окна дирижабля. — Кто же теперь человек города? Скорее, человек над городом!
— Если бы вы хотели найти определенную комбинацию кнопок, — спрашиваю я Председателя, — например, код к сбрасыванию бомбы, где бы вы стали это искать?
— Где бы стал искать? — переспрашивает он и в тот же миг исчезает.
И ответ на вопрос словно влезает из кулона прямиком в мою голову.
Когда все на борту засыпают, я копаюсь в столе надзирательши и нахожу ее кожаный ежедневник. Он выглядит в точности как мой. Может, надзирательша тоже тут временный работник? В ежедневнике есть комбинации кнопок для всех мест в городе, в море, в мире и за его пределами. Долгота и широта для всего, что я люблю.
Главное — выбрать правильный угол и попасть бомбой в тюрьму так, чтобы не навредить заключенным и их охранникам. Если я все правильно сделаю, то позволю им сбежать. Подарю немного свободы Карлу.
Это пятая кнопка, затем семнадцатую кнопку нажать и подержать девять секунд и потом трижды коротко нажать на кнопку номер шесть.
Но сирена начинает орать быстрее, чем я успеваю нажать все нужные кнопки.
— О чем ты только думала? — спрашивает Гарольд, оттаскивая меня от кнопок. — Ты же знаешь, к чему приводит неподчинение!
— Гарольд, подчинение не приводит к стабильности. — Стоит мне произнести это вслух, как я понимаю, что так и есть. В горле встает ком, и меня несет: — Я хочу твердо стоять на земле, всегда. Я хочу быть обычным человеком, с местом, где ему место. Как я могу достичь стабильности, если не пройду через облака морали?
Гарольд улыбается:
— Вот она, та ракушка, которую я знаю, — говорит он, но я понятия не имею, какой ракушкой я была и какой стала. Что он знает обо мне? Да что вообще знает обо мне хоть кто-нибудь? Вот в чем суть.
— Ты! — говорит надзирательша, подбегая к нам. — О чем ты только думала?
— Я думала не так, как все.
— Кто сказал, что тебе можно думать не так, как все?
— Никто.
— И кто этот никто?
— Совершенно никто. Не вы.
— Вот именно. — Она начинает закипать. — Я не говорила тебе думать. Я вообще ничего не говорила! Как это все может работать без меня? Без меня? — теперь она буквально орет.
Остальные беглые временные тихо сидят за своими кнопками.
— Ты думаешь, можешь нажимать на все кнопки, на какие тебе вздумается? — орет она и вдруг резко нажимает на несколько кнопок разом, роняя бомбы повсюду.
— Это точно необходимо? — почти беззвучно спрашивает Гарольд.
— О, это необходимо. Еще как необходимо. Я доказываю свою правоту!
Надзирательша теряет контроль. Она отталкивает Гарольда, который стоит у нее на пути, и идет прямо ко мне.
— Спасибо за возможность, — говорю я, — но пришло время мне сделать заявление.
Я открываю люк.
Я вспоминаю прогулку по доске.
Я вспоминаю, как падать, и я прыгаю.
Облака летят мне навстречу и проносятся мимо, словно это небо движется, пока я зависаю в неподвижности. Все быстрее и быстрее, я чувствую, как мир стремительно летит мне навстречу, смертельный, как бетонное покрытие.
Председатель все же достаточно умен: предложил мне взять парашют, и когда я в нужный момент дергаю кольцо, он раскрывается у меня спиной.
Теперь меня несет ветер. Где-то там, внизу, все бурлит. Припадочная надзирательша посбрасывала бомбы здесь и там, везде. Вот убийственная хижина — исчезла. Вот банк — разнесен по кирпичику. С такой высоты сейф кажется совсем маленьким, словно игрушечным, он раскололся и открылся. Я вижу совсем крохотную игрушечную версию Лоретты, она в маске и полной готовности загружает мешки с деньгами в мешки покрупнее.