— Просто катаемся. Когда я за рулем, мне легче изгнать из себя бесов.
— А мне в таких случаях помогает шоколад.
Уголки его губ дрогнули. Ким очень надеялась, что это была улыбка.
— Ваша «чероки» стоит около «Фонаря».
— О «чероки» не беспокойтесь. Полиция ее подгонит. Я оставил ключ своему знакомому.
— Одежда моя тоже там.
— Про одежду забудьте. Купим новую.
Впечатление было такое, что Марк готов отправиться в магазин хоть сейчас.
Ким снова отвернулась, чтобы Марк не заметил, как она расстроена. Ему от нее одни неприятности.
За стеклами автомобиля проплывала ночь. Улицы, казалось, рвутся из города к подножью гор. Через какое-то время Ким оглянулась, и у нее перехватило дыхание. Мерцающие огни Колорадо-Спрингс остались где-то внизу, а вокруг них простиралась огромная темная прерия.
Они доехали до поворота. Дорога была совсем пустынной. Марк выключил мотор, но остался сидеть в машине, смотря куда-то в пространство. Взгляд у него был сосредоточенный, зубы крепко стиснуты. Наконец он набрал в легкие воздуху, и Ким мобилизовала все свои ресурсы, приготовившись услышать гневную тираду о ее работе, ее рабочем костюме и о том, что она ставит под угрозу его репутацию. Ким ждала, подыскивая аргументы в свою защиту.
— Как вы себя чувствуете сейчас?
Голос Марка был на удивление доброжелательным.
— Да ничего как будто.
У Ким задрожал подбородок.
Марк протянул руку и обнял ее за плечи, разламывавшиеся от напряжения. Меньше всего на свете Ким ожидала сейчас от Марка такого успокаивающего прикосновения.
— Испугались, наверное?
Черт бы его побрал. Ей гораздо проще, когда люди злятся. Тогда она сама становится жесткой и знает, как себя вести. Но жалость — это уже какая-то неведомая территория, и здесь она совершенно теряется.
— Немного, — призналась Ким. — В полиции я еще никогда не бывала.
— Все уже позади. Расслабьтесь, котенок.
Это стало последней каплей. Вымотанная до предела морально и физически, Ким дала выход своим чувствам и срывающимся голосом прошептала:
— Марк, это было ужасно.
— Понимаю. Двигайтесь ближе.
Ким придвинулась к нему и почувствовала, как ей тепло в кольце его рук. Марк долго сидел, прижав Ким к себе и гладя ее по голове. Ким слышала ровные удары его сердца, ощущала, какое сильное и мускулистое у него тело, и ей показалось вдруг, что она находится под надежной защитой. Такое редко с ней бывало. Спазм, сжимавший ее горло, почти прошел, на нее снизошло какое-то ленивое умиротворение. Она готова была сидеть так всю жизнь.
Но как бы ни было ей приятно, спина у Ким затекла, да и Марк, конечно, мерз без пиджака. Ким переменила позу и отодвинулась от него.
— Вам, наверное, холодно?
Марк неопределенно улыбнулся, и Ким тотчас почувствовала себя виноватой.
— Холодно только этой руке, — он подвигал левым плечом, — остальное грели вы. Но она все равно уже ничего не чувствует, так что проблем нет.
— Думаете, мне от этого легче?
Ким попыталась сбросить пиджак, но Марк снова накинул его ей на плечи.
— Я вам честно говорю, все нормально.
Марк включил зажигание, и Ким почувствовала легкую досаду.
— Уже надо ехать?
— Нет, просто хочу погреть немного.
— Это замечательно.
Ким навсегда осталась бы здесь с Марком, окутанная, как коконом, его вниманием.
— Здесь так красиво, — поспешно добавила она, найдя подходящее объяснение. — Эти огни… и ничего больше… только пустынная темная равнина уходит в бесконечность и над ней бездонное звездное небо…
Марк улыбнулся.
— Готов поклясться, Ким, что наши равнины приглянулись вам больше, чем…
— …чем горы? Не совсем так. Горы для меня пока что-то нереальное. Они такие огромные, так на меня давят, что мне даже хотелось бы, чтобы они были ненастоящими. Одного чуда света зараз вполне достаточно.
Марк внимательно смотрел на Ким, из его глаз словно выпорхнул веер маленьких лучиков. Ким улыбнулась ему в ответ, поражаясь тому, сколько обаяния может быть в одном человеке. Ей потребовалось усилие, чтобы сосредоточиться на разговоре.
— Живя в окружении такой величественной природы, неужели вы ни разу не почувствовали себя ничтожным?
— Я чувствую смирение, так будет точнее, Ким. Ничто на свете не должно заставить человека почувствовать себя ничтожным.
Ким сжала руками колени. Всю ее жизнь люди и обстоятельства добивались от нее именно этого.
— Марк, а вам не хочется прямо сейчас отправить меня в аэропорт?
Марк повернулся к ней, прижавшись спиной к дверце автомобиля. Сияние звезд, какого она никогда еще не видела, бросало серебристый отблеск на его лицо.