Ким удивленно посмотрела на Марка.
— Вы сбежали с работы?
Марк пожал плечами и поднес к губам кружку с пивом.
Следующий звонок имел отношение к фотографии в газете — Ким ждала таких звонков и ужасно их боялась. Но этот неожиданно повеселил ее. Звонила какая-то женщина, чье недовольство, выраженное в весьма резкой форме, распространялось абсолютно на все — от азартных игр и наряда Ким до наркотиков, кислотных дождей и цен на нефть.
— Дама, судя по всему, собиралась принять участие в ток-шоу, да не дозвонилась на радио, — заметил Марк.
Он еще продолжал смеяться, когда начала прокручиваться следующая запись. «Марк, это Боб из Нью-Йорка. Позвони мне, не откладывая».
Марк бросился в кабинет.
«Я просмотрел записи о купле-продаже и узнал кое-что интересное насчет шестнадцатого».
Марк добежал наконец до аппарата и выключил его, но было уже поздно.
У Ким похолодело в груди. Марк тоже выглядел ошарашенным.
— Что все это значит? — спросила Ким, едва дыша.
— Ничего особенного. Деловой звонок.
— Для юриста вы слишком плохо умеете врать. Шестнадцатого числа Мириам должна была оформить продажу дома, но люди, которые хотели его купить, не явились. И не говорите мне, пожалуйста, что запись на автоответчике с этим не связана.
Марк потер рукой шею.
— Все правильно. Я не хотел говорить вам раньше, чтобы не испортить поездку, и к тому же все еще может проясниться…
— Что? Что должно проясниться? — Ким в нетерпении колотила рукой по воздуху.
— Я звонил на прошлой неделе Мириам, но по телефону мне сказали, что ее номер отключен.
Ким отвернулась к камину и обхватила руками колени. Она уже столько дней не вспоминала про Мириам. В Брекенридже она, к счастью, забыла о своих страхах и сомнениях. Но сейчас знакомый холодок снова пробежал по спине.
— Поняв, что не смогу теперь с ней связаться, я забеспокоился и решил позвонить в Нью-Йорк своему приятелю, чтобы тот вник в это дело.
— Это он оставил запись?
— Он.
Ким механически кивнула.
— Ясно. Тогда лучше поскорей узнать, что он там хочет сообщить.
Когда Марк вернулся из кабинета, Ким лежала на ковре, уставившись в потолок, на котором плясали тени от горевшего в камине огня. Он молча сел рядом. Было слышно только, как потрескивают поленья в камине.
— Мой жизненный опыт подсказывает, — философски, как ей казалось, заметила Ким, — что плохие новости именно так и подкрадываются. На цыпочках.
Марк глубоко вдохнул и медленно-медленно выдохнул.
— Ким, Мириам продала дом.
— А!
Ким старалась изо всех сил сосредоточиться на игре теней на потолке, подвижных, как ртуть.
— Она подписала все бумаги шестнадцатого числа, как и предполагалось. Никто не собирался отказываться от покупки.
Ким почувствовала, что сейчас взвоет. Она села и стала смотреть на жаркие языки пламени в камине.
— Значит, она сказала мне неправду.
— Мне тоже, — глухо сказал Марк. — Вы можете объяснить зачем?
Ким было так тошно, что она не могла говорить.
— Пожалуйста, Ким, не отгораживайтесь от меня хотя бы сейчас.
Но она продолжала глядеть в огонь, желая только одного — погрузиться в себя и исчезнуть из этого мира. Марк сел на корточки, схватил ее за руки и с силой повернул к себе.
— Посмотрите же на меня, черт побери! Может, раньше вы и справлялись со своими разочарованиями, замкнувшись в себе, но на этот раз вы не будете страдать в одиночку.
Ким низко опустила голову и покачала ею из стороны в сторону. Марк ничего не понимает. Какое разочарование, когда по ней словно асфальтный каток проехался?
Марк отпустил ее.
— Ага, так я и думал. Вы просто-напросто маленькая эгоистка, которой наплевать на всех, кроме себя. Неужели вас не волнует, что могло случиться с Мириам? Неужели вы настолько к ней равнодушны? А ведь она воспитывала вас и любит вас. И сюда отправила для вашего же блага. Вы просто дрянь бессердечная после этого.
Ким сидела как громом пораженная. Внутри у нее что-то оборвалось. Она подняла на Марка глаза и с силой толкнула его кулаками в грудь, так что он чуть не упал.
— Это я дрянь? Я? Вот уж никогда не поверю, что она меня любит! Да если хотите, в вашей сестре столько же любви ко мне, сколько в этой вот дверной ручке. Ее интересовала только моя зарплата, а когда выяснилось, что она сидит на золотом яичке, она только и думала, как бы поскорее от меня избавиться. И телефон отключила только потому, что не хочет, чтобы им с Теодором мешали проживать деньги моего отца. Небольшие, уверяю вас, но для меня все равно целое состояние. И если бы в ней была хоть капля порядочности…