Ким похолодела.
— Что же вы предприняли?
Марк восторженно улыбнулся.
— Пока я был на работе, я позволил себе сделать несколько звонков и нашел вам место.
— Место? Вы хотите сказать…
— Да, место няни. Супруги желают, естественно, сначала поговорить с вами, но я уже сделал вам рекламу, так что все пройдет гладко.
— А что это за люди?
— Мои друзья. Пол и Крисси Митчелл, у них мальчик и девочка.
Марк замолчал. Глаза его превратились в щелки.
— Что такое, Ким? Вас это как будто не увлекает?
Ким приложила ладонь к его губам.
— Нет, просто я опомниться не могу. Сейчас так, через минуту все по-другому, словно я на американских горках. Но вы подождите, я сейчас начну соображать.
Марк вздохнул и наморщил лоб.
— Я не тороплю вас, только раз уж вы дали мне понять…
— А что же будет с моим обучением?
— Ну, если сертификат так для вас важен…
— Важен.
— Что же вам мешает? Откладывайте деньги, которые будут платить вам Митчеллы, и получайте свой сертификат. Я понимаю, конечно, что здесь не Манхэттан, а вы-то видите себя с коляской не иначе как на Пятой авеню — и ради Бога! Но для начала работать у Митчеллов все равно лучше, чем таскать тарелки в каком-нибудь дрянном ресторанчике. Вы будете иметь практический опыт и, что еще важнее, хорошие рекомендации. Если пожелаете потом вернуться в Нью-Йорк, у Митчеллов там есть связи.
Ким нервозно рассмеялась и закрыла лицо руками.
— Мне просто страшно. Правильно говорят, соизмеряй желания с возможностями.
— Бояться не надо, все у вас получится.
Марк пододвинулся к Ким и протянул руку, собираясь обнять ее. Ким почувствовала, как проникает в нее эта теплая волна заботы, и прикрыла глаза. Как было бы чудесно, если бы Марк не ставил преград вновь возникшей сейчас между ними близости. Было же такое в Брекенридже.
— Тогда, — сказала Ким, сложив, как послушная ученица, руки на коленях, — расскажите поподробнее.
Марк опустил руку.
— Значит, поподробнее. Что ж, думаю, у Митчеллов вам понравится. Дом один из самых больших в нашем городе. Комнат столько, что вы наверняка будете иметь свои апартаменты. Прадед Пола владел заводом по обогащению руды, это было во времена…
— Стоп! — Ким сжала рукой колено Марка. — Давайте вернемся. — Ее снова охватила паника. — Значит, жить я буду у них?
— Естественно. Разве тут могут быть варианты?
— Некоторые няни ночуют у себя.
— Но Крисси хочет именно няню, постоянно находящуюся в доме.
Ким сидела неподвижно, стараясь переварить этот факт.
— Ох, Марк.
— Я понимаю, — произнес он тихо и мрачно. — Но вы ведь все равно хотели уехать от меня. Разве не так?
Так-то оно так, только почему мысль об этом повергает ее в ужас? Ей бы радоваться, а она уже думает, как будет тосковать без Марка. Ей бы осыпать его благодарностями, а она с трудом удерживает слезы.
— Котенок, вы будете всего в четырех кварталах от меня. В случае чего я тут же явлюсь.
Ким так хотелось ему верить. Господи, если бы в ее жизни всегда был такой надежный человек, как Марк! Но ей не слишком везет. И сейчас она уже знает, что рано или поздно все кончится. Люди появляются в вашей жизни — и исчезают. Это так же естественно, как волны, набегающие на берег и откатывающиеся назад. Навсегда не остается никто, даже самые любящие, а у Марка больше, чем у кого-либо, оснований порвать с ней.
— Ну что ж, спасибо, — сказала она дрожащим голосом, — спасибо вам за все. За гостеприимство, за покупки, за нашу поездку…
Марк услышал, что голос ее прервался, и повернулся к ней. Он взял ее лицо в свои ладони и долго внимательно смотрел ей в глаза.
— А вам спасибо за то, что мне захотелось устроить эту поездку.
Ким всегда гордилась тем, что умеет быть твердой в трудную минуту, однако сейчас в горле ее стоял ком величиной с футбольный мяч.
Она точно так же взяла в свои ладони лицо Марка. Боже мой, как она любит этого человека! Она и не помышляла ни о чем подобном и была уверена, что Марк ужаснется, если догадается о ее чувствах. Но в какой-то момент она сделала неверный шаг и упала в пропасть.
— Марк? — В голосе Ким были страх и растерянность, и она говорила так тихо, что не была уверена, слышит ли ее Марк.
Но он услышал и вместо ответа приник губами к ее губам. Поцелуй был нежным, успокаивающим, таким, какой и нужен был ей сейчас, когда все в ее жизни было так неопределенно.