Но вот что сбивало с толку…
Краски были свежими.
Недавно подсохшие, они не потускнели от времени и не обсыпались от кладки камней. Человек, неумело запечатлевший раскопки археологического карьера, де факто не понимал и не представлял, с чем имеет дело, и каких в его понятии механических монстров он изображает. Экскаваторы с ковшами были похожи у него на огромных крабов, испускающих клубы дыма, а бульдозеры с гребными ножами напоминали гусениц-шелкопрядов. Вертолёты или зонды изображались в виде гигантских стрекоз – огнедышащих драконов. Автор не знал, что рисует, а это уже де-юре.
- Всё ясно, - пробормотал тогда профессор, осматривая в первый день развал подземелья. – Хотя, как по мне, то ни черта не ясно. Пока только первое, что приходит на ум, это как какой-то неумелец, хоть и неплохо рисующий, каким-то образом из древних незапамятных времён переместился к месту раскопок грядущих столетий, став очевидцем производимых работ, что и попытался изобразить на камнях пещеры. Долго ли он находился в этом провале пещеры, пока неясно, как впрочем, и неясно, куда делись бывшие рисунки римских легионеров. Ясно лишь другое…
- Что мы заменили его, и нас перекинуло в эти самые времена древности, - закончил за него Антон. – Отсюда, Коля, и воздух такой чистый, - обернулся он к проводнику. – ЗДЕСЬ ещё не изобрели ни двигатель внутреннего сгорания, ни реактивных сопл самолётов, ни даже парового котла для механизированной мельницы. Лишь телеги, кареты, да конная тяга.
- Скверный признак, - качнул головой Николай. – Если нас перекинуло в этом провале на несколько веков назад, то как там без нас останется Даша?
Только теперь Дмитрий Семёнович всполошился и, казалось, пришёл в себя, отступая от зияющей дыры. Имя его племянницы стало своеобразным катализатором его, слегка нарушенных непонятным феноменом эмоций.
- Даша! – выпалил он. – Господи, точно!
Решительно отступив от провала, он устремил взгляд в непроходимую гущу первобытного, девственного леса.
- Нужно немедленно отсюда выбираться. Хотя бы выйти из этих дебрей к какой-нибудь дороге или просёлку, чтобы иметь представление, в какой именно век нас занесло. А дальше по обстоятельствам. У кого что есть в карманах?
У калмыка оказалась трубка с табаком, несколько засушенных кореньев для приготовления отвара от таёжного гнуса и прочая мелочь в виде небольших амулетов, которые потомственный шаман носил с собой, не расставаясь ни на день. Антон вынул из карманов перочинный нож, ракетницу с двумя зарядами, расчёску и фотографию жены, которую берёг с того дня, когда случилась трагедия. У Сазонова оказался блокнот, складная лупа, бесполезный компас и, собственно, всё, если не считать фляг с водой, прицепленных к поясу, армейских штык-ножей и зажигалок в кармане каждого геолога. Остальное находилось в рюкзаке, который, по понятным причинам остался по ту сторону подземелья.
- Плюс на каждом из нас на руке есть часы, к сожалению, нерабочие, - подвёл итог начальник группы. – К тому же одежда у нас вполне современная, но абсолютно неуместная в этой эпохе, хотя мы ещё даже не знаем, в какую именно эпоху попали.
…Этот разговор был два дня назад. В течение почти двух суток они блуждали по лесу, дважды ночевали и снова шли, не имея никакой возможности выбраться из сплошного непроходимого леса, которому не было ни края, ни конца. Мелкие ручьи, а однажды и полноводная река, которую они перешли вброд, спасали их от жажды. Обилие всевозможной лесной дичи, которая буквально кишела под ногами – непуганая, ни разу не встречавшая человека – казалось, сама давалась в руки. Глухари, фазаны, сурки, выдры у водоёмов, белки на деревьях, дикие кабаны в кустах, лани, трепетные газели, разбегались в стороны, но кругом было столько мелких грызунов, что путешественники за эти два дня, ни разу не почувствовали голод. В ход шли армейские штык-ножи, силки и вручную изготовленные луки из найденной в кармане Антона забытой лески. Попадались и крупные кошачьи представители и ночные волки, а дважды группа едва не столкнулась лицом к лицу с огромным бурым медведем, с удивлением, издалека уставившимся на непонятных двуногих существ. Наконец, на исходе второго дня, они увидели просвет среди деревьев и остановились на ночлег, решив выходить из леса рано утром, чтобы не привлечь внимания возможных попавшихся на пути незнакомцев.