- Да тут целый подземный город! – воскликнула Даша, хватая своего провожатого за локоть, чтобы снова не закружилась голова. Они стояли на широкой платформе, которая абсолютно без каких-либо подпорок парила над непонятными прозрачными секциями, в которых находились сотрудники института, колдуя над неизвестными ей приборами. Что они там делали, Даша с первого взгляда не осознала, но было видно как многие из них сидели в креслах перед парящими в пространстве мониторами, и в каких-то чудных шлемах переговаривались с невидимыми собеседниками.
- Телепатическая связь, - пояснил Павел Эрастович. – Наши операторы ведут одновременный сеанс связи сразу с несколькими абонентами, умершими несколько веков назад.
- Уме… чего? – Даша поперхнулась. – Как это «умершими»?
Павел Эрастович подал ей руку, помог спуститься и, заметив на лице девушки крайнее изумление, отнёс этот удивлённый взгляд к парящим в пустоте мониторам.
- Гравитация и телекинез.
- Да нет… - она даже не удивилась, настолько её поразили слова, сказанные перед этим. – Я не о том.
- Ты об умерших?
- Да.
- Что ж… Без подготовки ты, конечно, многое не поймёшь, но рискну попробовать.
Беседуя таким образом, они неспешно продвигались вперёд мимо бесчисленных прозрачных кабин, внутри которых за панелями управления сидели операторы с непонятными шлемами на головах. Их были десятки, если не сотни! Казалось, конца и края нет этим кабинам, предназначение которых Даша пока не знала. Главврач вёл её за руку, направляясь, очевидно, к конечному пункту маршрута.
- Ладно, - решился он. – Представь себе СТО ДЕВЯТЬ миллиардов людей, живших и умерших на планете за ВСЁ время её существования в разные времена и эпохи. Это касается обозримого нами каменного века, средневековья, новой прогрессивной эры и, заканчивается, скажем, вчерашним днём…
Собеседник сделал паузу, давая тем самым собраться девушке с мыслями, и осознать в мозгу столь колоссальную цифру.
- Сколько? – едва не присела Даша.
- Сто девять миллиардов! - повторил возвышенно Павел Эрастович. – И эта цифра возрастает с каждой секундой, когда кто-нибудь сейчас на планете умирает или вновь рождается, будь это в Австралии, Исландии, Шри-Ланке, островах Океании, или даже в кольце сферы Дайсона. Там тоже у нас рождаются дети, - улыбнулся он, - поскольку колония сотрудников на орбите Земли непрестанно растёт. И вот вся эта гигантская, по нашим меркам, прорва людей, в течение десятков тысяч лет оставляли нам в наследие свои голоса. Неандертальцы, кроманьонцы, атланты, древние египтяне, рыцари средневековья и, наконец, жители нашей с тобой эпохи.
Он пощёлкал пальцами, подыскивая доступное для Даши определение:
- Те осязаемые голоса их душ, что не растворились в пространстве, не исчезли вместе с их кончиной, не канули в небытие, покинув их умершие тела – все они продолжают летать и пребывать в атмосфере Земли, а наши приборы, изготовленные в стенах этого института, фиксируют их ежечасно, ежеминутно, ежесекундно. Мы слышим этот нескончаемый сонм , в общем-то, умерших уже голосов постоянно, поскольку они продолжают существовать в атмосфере не смотря на то, что их хозяева умерли несколько тысяч или столетий назад. Мы можем слышать голоса первых пещерных троглодитов, первых кроманьонцев, жителей Вавилона или древнеримских цезарей. Можем слышать плач иудеев при распятии Христа, можем фиксировать стихи Пушкина, которые он начитывает сам себе внутренним голосом. Операторы, сидящие в кабинах, с помощью телепатических шлемов могут слышать речи Ленина, Гитлера, крики помощи при крушении «Титаника», плач рождённого ребёнка или стон умирающего в агонии старца. Все эти звуки и мысли передаются нам по ретрансляторам на чувствительные накопители невидимых волн, подключив к которым специальные приставки, через встроенные чипы, они могут появляться у нас телепатически.