Даша сидела как зачарованная, телепатический шлем венчал её белокурую головку, и восхищённым взглядом, граничившим с обожанием, она буквально поедала глазами своего нового благодетеля. Павел Эрастович обменялся несколькими фразами с операторами, и девушка едва не ахнула, настолько её потрясли картины развернувшейся перед ней 3D панорамы. Собственно говоря, Она уже начинала привыкать к объёмной голограмме, но то, что сейчас предстало перед ней, не поддавалось никаким возвышенным ощущениям. Сейчас перед её глазами развернулась картина различных временных эпох, в которых, по предположениям сотрудников института, могли находиться профессор Сазонов и его группа. (О Требухове и Ружине никто из них, разумеется, ещё не знал).
В пространстве кабины всю площадь заполонили изображения эпох Македонского, баталий Чингисхана, походы Наполеона, свержение Николая Второго, и прочее, прочее, прочее, отчего у неё зарябило в глазах. Картины эпох сменялись так быстро, что она едва улавливала их мельтешение, и при этом, что вообще решительно поразило её, операторы в шлемах успевали перекидываться ничего не значащими фразами с теми или иными мелькавшими людьми, умершими несколько столетий назад.
- Ищут твоих друзей, - пояснил главврач. – Но, ни в одной эпохе, которые успели просмотреть, их пока не обнаружили. – Он подмигнул ей. – Не отчаивайся, девочка моя. Исторических эпох планетарного масштаба несколько десятков тысяч, если брать за основу промежуток в сто лет. Другие операторы в соседних кабинах, - он обвёл рукой огромный зал, заполненный стеклянными кабинами едва ли не до горизонта, - ищут голоса твоих друзей в стратосфере, о чём я тебе уже рассказывал, и непременно найдут. Рано или поздно. Процесс замедляется тем, что мы пока, к сожалению, не знаем, в каких именно слоях атмосферы их искать – в верхних или нижних. Чем ближе по времени к нам эпоха, тем ниже к поверхности Земли находится её слой. Вот сейчас мой коллега, - он указал на сидящего в соседней кабине специалиста, оживлённо беседующего по-французски с каким-то гренадером из армии Бонапарта, - вступил в телепатический контакт с одним из солдат Наполеона. Тот, разумеется, ничего не понимает и слышит в своей голове лишь чужой голос, спрашивающий его о трёх незнакомцах в необычной одежде: не встречал ли он? Было видно, как опешивший солдат в мундире французской армии начала XIX века крутит головой, трёт виски, бросив мушкет, а вокруг безмолвно громыхают взрывы и рвутся ядра. Всё это происходит в полнейшей тишине, словно в телевизоре убрали звук, и Даша может даже дотянуться до солдата рукой – настолько всё реалистично выглядит: полки со знамёнами, редуты, конница, артиллерия…
Не добившись ответа, оператор меняет картину и оказывается уже в гуще событий отступления армии Колчака к Омску, где так же вступает в телепатический контакт с одним из белогвардейцев. В соседней кабине следующий оператор мысленно беседует с лётчиками второй мировой войны, только что приземлившимися на одну из авиационных баз под Курской дугой. Те тоже испуганно прислушиваются, отрицательно мотают головами и стараются отмахнуться, будто вокруг них кружат невидимые пчёлы. Даша заметила, как следующая голограмма показывает неандертальца у костра, павшего на колени, воздевая руки к небу. У этого троглодита и спрашивать-то, собственно, было нечего, поскольку он ещё не владел ни одним языком на планете, поэтому оператор просто сменил изображение ракурса, продолжая осматривать картины позднего неолита. И везде куда бы она не бросала взгляд, в парящих голограммах мелькали картины всех прошедших эпох планеты.
- Они, - указала она рукой на операторов, - просматривают только прежние века, не будущие?
- К сожалению, да. Наши технологические разработки помогают нам заглянуть лишь в прошлое. Будущее нам пока недоступно.
Он откинулся на кресле и подзадорил свою ученицу:
- Не бойся. Повторяй за мной все мои движения на дисплее, - показал он нехитрую манипуляцию с панелью управления. – Предупреждаю лишь, чтобы ты не вступала ни в мысленный, ни в голосовой контакт ни с кем из обитателей иных эпох. У тебя нет специальной подготовки, и ты не владеешь древними языками, как наши операторы. А пугать понапрасну людей из прошлого нам ни к чему, верно? – он улыбнулся. – Ты же знаешь о древних поверьях, дошедших до нас сквозь глубины веков, как тому или иному жителю прошлых столетий в головах являлись непонятные голоса, словно возникающие ниоткуда. Галилею и Копернику, Ньютону и Кеплеру, папе Римскому или, скажем, маршалу из свиты Наполеона – список бесконечный. Вот об этих голосах наших операторов они и упоминали. Даже Шекспир в своих пьесах нередко вставлял сцены, будто он беседует внутри себя с неким невидимым призраком, который спрашивает его о каких-то незнакомцах в дивной одежде.