— Да понял я, — кивнул Егор. — С Богом.
Юрий Андреевич, глядя на него, ухмыльнулся и осторожно двинулся к расщелине. Егор вытер внезапно взмокшие ладони о свою одежду и принялся внимательно наблюдать за окрестностями. Одетый в камуфляж натовского образца Клочков медленно скользил между деревьями, изредка замирая и прислушиваясь. Наконец он добрался до расщелины, осторожно заглянул в неё, а затем, достав пистолет, скрылся в чёрном разломе скальной породы.
Бесконечно медленно потекли минуты. Егор, уже начавший волноваться, всё ли нормально, вдруг с облегчением увидел, как вышедший наружу Клочков призывно машет ему рукой. Легко подхватившись, Егор закинул карабин за спину и подошёл к расщелине.
— Ну что там?
— Да ничего особенного. Пещера какая-то. Судя по всему, рукотворная: видны следы обработки на стенах. Камень посередине, типа алтаря или чего-то в этом роде. Зови Ленку — пусть тоже посмотрит. Она там извелась, наверное… А я пока костёр разведу.
— Здесь? — удивился Егор.
— Как по мне, так хорошее место. Да и нет тут никого — я бы почувствовал.
— Ну, как знаешь. Кулеш будешь готовить?
— Ага.
Егор сходил за Леной, и она, несколько успокоенная его словами, сразу согласилась осмотреть местную достопримечательность. Пока Юрий Андреевич возился с костром, они с полчаса исследовали пещеру, подсвечивая себе компактными, но очень яркими китайскими фонариками. Стены и вправду носили следы обработки, но Егор решил, что это не ручной инструмент, слишком уж однообразными были насечки: одной длины и глубины и на одинаковом расстоянии друг от друга. Иногда встречались отполированные участки стен и потолка, сплошь покрытые загадочными символами. Егор старательно фотографировал эти фрагменты на свой телефон, решив выложить снимки на каком-нибудь форуме альтернативщиков. Может, кто-то сумеет перевести. Здоровенный параллелепипед посредине пещеры — видимо, и правда алтарь, изготовленный из какой-то другой породы, скорее всего, гранитный. Он тоже был тщательно отполирован и весил, судя по всему, несколько тонн.
— Юра, подойди, — позвал Егор Клочкова.
Тот зашёл и прикрыл глаза, привыкая к темноте после яркого солнечного света.
— Помнишь, ты говорил, что в Анголе тоже видел какие-то символы? — Егор направил фонарь на отполированный участок стены. — Такие?
Юрий Андреевич несколько секунд молча рассматривал эти знаки, а затем пожал плечами:
— Там вроде бы другие были, но похожие. Да и тут их гораздо больше. В той пещере…
Он не договорил. Снаружи раздался многократно усиленный мегафоном голос:
— Вы окружены. Клочков, Иванов, выходим без оружия и с поднятыми руками.
Они переглянулись, и Юрий Андреевич не спеша направился к выходу. Егор и Лена молча смотрели ему вслед. Клочков медленно вышел из пещеры, огляделся, а затем, подхватив лежавшие у входа рюкзаки и карабин, быстро юркнул обратно. Несколько выстрелов грянули одновременно, но пули лишь высекли каменную крошку за его спиной.
Клочков уже копался в своём рюкзаке, выкладывая на алтарь запасные обоймы и пару гранат.
— Обложили плотно. Не уйдём. Сюда бы газомёт, дымовухи да светошумовые… — он сокрушённо покачал головой. — Так что, Ленка, надевай свой пояс — и сдавайтесь. Скажете, что я вас отпустил.
— А ты что, решил геройски погибнуть?
— По мне, так лучше, чем пожизненное.
Занятые разговором, они не заметили, как из темноты пещеры вышла сгорбленная фигура и, не обращая на них никакого внимания, неторопливо прошла к выходу. Лена испуганно вскрикнула. Мужчины обернулись, и она указала на фигуру дрожащим пальцем.
Это была Графиня. Одетая всё в ту же не по сезону тёплую меховую накидку, она вышла из пещеры, тяжело вздохнула, оперлась на свою палку и недовольно обозрела окрестности. По ней никто не стрелял. Потом Графиня так же медленно развернулась на месте и не спеша подошла к троице. Остановилась и смерила каждого тяжёлым, злым, не предвещающим ничего хорошего взглядом.
— Здравствуйте, Графиня, — Клочков оставил в покое свой рюкзак и встал, с лёгкой улыбкой глядя на неё сверху вниз. — Я так и не поблагодарил вас за своё спасенье. Ну и за этого остолопа тоже. От души, как говорится!
Графиня долго молча разглядывала спокойного и слегка отрешённого Клочкова, и вдруг её лицо исказила неприятная гримаса. Кустистые седые брови поползли вверх, сморщенные узкие губы разошлись, обнажая редкие гнилые зубы, а чёрные, словно угли, глаза вдруг вспыхнули каким-то юным бесшабашным весельем.