Хотелось пить. Егор вышел из комнаты. Напился прямо из ведра, не зная, где искать кружку. Конечно же облился. Зашел в детскую. Она была пуста, не считая висевшего на спинке стула пиджака. Аккуратно застеленная кровать без единой складки. Школа! Таких уже, наверное, больше не делают. Он вспомнил свою казарму и усмехнулся непонятно чему.
Лёгкий храп доносящийся из комнаты Павла Ивановича говорил сам за себя. Он вышел во двор. Дверь была не заперта. Постоял немного и уже собирался войти обратно, но легкий звук бегущего по улице заставил его задержаться. Из-за домов ещё не было никого видно, но Егор уже знал, кого увидит, и не ошибся. Раскрасневшаяся, от долгого бега, в повязанной белой косынке с большими пятнами пота на рубахе, она, ничуть не запыхавшись, перепрыгнула невысокий забор и перешла на шаг.
— Физкульт-привет, — Егор смотрел на неё и понимал, что она ему нравится.
Это было очень странно, учитывая тот факт, что он знал о её внутренней сущности.
Она остановилась напротив и пытливо взглянула в глаза.
— Смотри, не влюбись, — огорошила она его, — Я не по этим делам, да и ты не переживешь, боюсь…
Она прошла мимо, несильно толкнув плечом, а он остался стоять в полном смятении. Занавес. Можно тушить свет и расходиться. Неужели по нему всегда всё видно. Он ведь только подумал об этом. Да бред, конечно. Какая любовь? Как он с ней? То есть с ним? Да и Лидочка. При мысли о ней он только грустно улыбнулся. Вряд ли когда встретятся. Надеяться на ещё одно НЛО просто глупо. Понятно, что они тут застряли насовсем.
От размышлений отвлек Юрий, вышедший с ведром в руках и полотенцем на плече.
— Слышь, мусорок, полей мне, если не впадлу. Только не вздумай зырить — порву нахер.
— Очень вежливая просьба. Как тут откажешь.
— Я не шучу. Не нравятся мне твои взгляды. Ты меня знаешь.
— Да ладно, не буду.
Он честно закрыл глаза и поднял ведро.
— Да ниже держи. Вот так ништяк. Лей по кропалю.
— Я тут твой рапорт прочел. Очень даже ничего…
— Учись, сухопутное, пока я жив. Лей.
— Я не к тому. Ты, оказывается, умеешь без фени мысли излагать. И довольно связно.
— Так это ж на бумаге. Лишние слова писать лень. Лей.
— Правда, зачем? Неужели так въелось? Ты ж военно-морской ВУЗ с отличием закончил.
— Всё-то ты знаешь, краснопёрый, — он пофыркал, — Что ещё знаешь? Лей.
— Да так, в общих чертах…
— Хорош. Ставь ведро, но не вздумай… ты понял!
— Да понял-понял… не митингуй, не на броневике.
— Ты тут так не базарь, пацан. Ильич — икона. Порвут, как газету.
— Та да. Я что-то не подумал.
— Нам ксивы нужны. Пусть и левые. А то мы с тобой до первого вертухая прыгать будем. На нелегале тяжко, а без воздуха вообще торба. У меня там понты какие-то есть лавэ, но это ни о чём.
— Мне с тобой переводчик нужен. Давай как-нибудь на литературном.
— А может тебе ещё тёлку центровую подогнать, напоить и разогреть? Можешь повернуться — оделся.
— Да хватит! Сколько можно?
— Сколько нужно, мажор. И не напрягай меня.
— Неконструктивный у нас диалог получается.
— Без базара. Ты дело говори. Че ты порожняк гонишь?
— Ох, блин, — Егор потер голову, — За что мне всё это?
— Где-то ты, мусор, криво нарезал. Может в прошлой жизни?
— Я тебе в последний раз говорю…
— Да ладно. Понял я. Не стучи лысиной по паркету. Я просто тебе погоняло еще не придумал.
— И не надо. Меня моё имя вполне устраивает. В отряде даже позывной такой был.
— Поесть надо. И валить по-тихому. Этого сладкого приболтаем, чтоб конверт подписал и по-шустрому отправил.
— Ты не думал, что его арестуют, допрашивать будут из-за нас?
— Похер, — она посмотрела на него с непониманием, — А че ты за него рубишься?
— Да он то ни в чем не виноват. Тебя вон, как родную, вчера тягал, раздевал, укладывал. Я аж сначала заподозрил его. Но потом прояснилось…
— Че прояснилось?
— Да у него жена при родах умерла с ребенком. Поздно рожала.
— Понятно. Бывает… — равнодушно протянула девушка.
Егор понял, что не найдет здесь понимания и решил не продолжать больше, но она неожиданно сказала:
— Его по любому трепать будут. Ладно, твою маляву сами кинем, а он отбазарится как-нибудь. Пусть на нас валит, как на мертвых. На том и порешали.
Она подхватила пустое ведро и ушла в дом. Егор поплелся следом, удивляясь тому, как в этом странном человеке столько всего умещается. То, что он прочел сегодня, и эта феня ну никак не вязались между собой. Он даже вспомнил про раздвоение личности, но решил, что в их случае это будет явный перебор. Хотя, чем черт не шутит…