— По рукам, держи…
Я высыпал пятьдесят грамм на стол, и архалус торопливо забрал их. Точно боялся, что мы можем передумать.
— Ладно, не будем рассиживаться. Нам надо поскорее добраться до Парижа. Увидеть его и постараться не умереть. Наши дальнейшие действия?
— Вратарем до Лондиния, — сказал Лиций, — потом на портах долетим до Лютума.
— А чего такие сложности? Нельзя сразу в Париж?
— Сейчас перерыв. Врата в Лютум откроются через четыре часа. Учитывая, что там час ночи, то получится прямо под утро. А нам еще проникнуть в катакомбы и найти серу.
— Погодите, некоторые врата закрываются?
— Ну да, — пожала плечами Рис, — ничего такого. Лет десять назад началось. Когда Вратарей меньше стало. Некоторые врата, что находятся близко друг от друга, перешли на попеременную работу. Вратари и закрывают их на время. Почему и зачем — не говорят. Что ты хочешь, Отстойник, — пожала плечами она, — в каком-нибудь Мехилосе или даже Уллуме такое и представить сложно.
— Хорошо, до Лондиния, так до Лондиния. Погнали.
Погода выдалась студеная, мороз кусал щеки и нос. Что и говорить, если даже я это чувствовал. Зверолюд поплотнее укутался в свою куртку и поджал хвост, а Рис помчалась вперед чуть ли не бегом. Замыкал нашу процессию хромающий Каф. Тоже мне, рванули, заразы, хоть бы этого калеку подождали.
В обители Вратаря было тихо, как в мечети на Пасху. Оно и понятно. Слух о смерти Темнейшего разлетелся довольно быстро. Причем, вроде и разбалтывать некому. Зверолюд с Рис сидели под замком, Охотник вряд ли стал чесать языком. А из прочих свидетелей оставались только анталопы. Скорее всего, опять Видящие пронюхали-прочувствовали. Как в том случае с хорулом. Твою ж за ногу, еще с этими хорулами что-то решать надо. Ладно, все по порядку. Пока задача номер один — освободить нашего незадачливого осквернителя могил.
— При перемещении вратами в своем мире вещи можно не выкладывать, — заметила Рис, что я вытаскиваю телефон и кошелек, — с ними ничего не будет. Работает только с другими мирами.
А вот это хорошее уточнение. Просто замечательное. Иначе с этими перемещениями я только на носках и трусах разорился бы. А так, получается, могу путешествовать по Земле в исподнем и не париться.
Я подошел к амбарной книге, пролистал раздел «Пургатор» и стал рассматривать города славного Отстойника. Если бы не приписки в скобках, в жизни не догадался. К примеру, Москва оказалась Вязью, Лиссабон — Олисипо, Афины — Эгидой. Нашел Лондиний и присвистнул — двадцать шесть грамм пыли за переход. Это сто четыре за всех. Глаза наполнились слезами жадности, но я все же вытащил из мешка нужную сумму. Все встали вокруг врат, взялись за руки, я произнес место назначение и легкий толчок в грудь возвестил об удачном перемещении.
В этот раз переход я заметил. Не визуально, обитель Вратаря была под копирку наша. А по запаху. Он был другим. Пахло каким-то странным соусом и вообще в воздухе чувствовалась влажность.
— Исходя из информации приобретенной мною карты, погонщики располагаются относительно недалеко. В Королевских конюшнях Букингемского дворца. Нам надо лишь пройти Сент-Джеймсс-Парк и… мне нужна минутка, чтобы разобраться.
— Или нам необходим человек, который здесь был, — ответила Рис, и, не дожидаясь, пошла к выходу. Обернулась лишь на мгновение, — пойдем или будем и дальше ждать, пока этот Сусанин разродится?
Ждать никто не собирался, даже зверолюд. Мы выбрались из общины в проулок, прошли несколько десятков метров и у меня глаза на лоб полезли. Впереди виднелась набережная с неспешно текущей Темзой. Неподалеку возвышалось гигантское синее колесо обозрения, в другой стороне сверкал огнями Биг Бен.
— Рот закрой, английская муха залетит, — сказала Рис, — хватит глазеть. Глядишь, не последний раз здесь. Пойдемте шустрее.
Я не шел, а скорее двигался на автопилоте, разглядывая достопримечательности. Нет, само перемещение вопросов не вызывало. Я ведь путешествовал в Пургатор. Но уж слишком резкий контраст произошел между нашим провинциальным городом и знаменитой столицей Англии. Как-то не готов я оказался к культурному разрыву.
Несмотря на поздний час встречались прохожие, говорящие на чистом русском. Не сразу понял, что это не они такие полиглоты, а я, благодаря Лингвистике. Заодно достал зеркало и осмотрел себя. Плащ из широкого и просторного преобразился в зауженный, с множеством пуговиц. Видно, как раз по последней нынешней моде. Штаны стали коричневыми твидовыми брюками с едва заметными полосками. А сапоги превратились в ботинки с перфорацией вокруг носа. Жалко, для обывателей лицо осталось то же, прежнее, лопоухое. Хотя, как раз с таким, может, за своего и сойду.