От коммунистического учения меня отталкивало ярко выраженное иудейское начало, тот интернационализм, который не позволял выкорчёвывать сионизм из жизни Большой России, более того - оберегал его.
И ещё об экуменизме масонствующих иерархов. В 1887 году в Москве поступила в продажу неприметная книжечка - "Воспоминание о дне 1-го сентября 1812 года на Филях под Москвою", составитель Д. Струков.
"Давно Наполеон, мечтавший о всемирной монархии, простирал властолюбивые виды свои на Россию, которая одна в Европе оставалась непобедимою и непреклонною ему. Зная, что вера составляет главную опору России он незадолго перед 1812 г. сделал предложение митрополиту Платону, чрез своего поверенного епископа Блуаскаго Грегоара, о соединении Восточной Церкви с Западною; но мудрый Иерарх, отвергнув этот коварный замысел, отвечал, что "мысль о сближении двух церквей совершенно противна духу Русского народа, который столько привязан к своей вере, сколько поникнут обязанностию сохранить её во всей целости, что всякая перемена может сделаться для русских оскорбительною и пагубною". Но это покушение Наполеона тем не кончилось..." *
* Воспоминание о дне 1-го сентября 1812 года на Филях под Москвою/ Сост. Д Струков. - М, 1887. С. 3.
Очень пользительный пример для новой масонствующей церковной знати России, всячески втискивающей русское православие в синагогу.
Ныне посох патриарха проторяет дорогу к экуменизму, да и некоторым вещам похуже. Передо мной бумага за подписью патриарха Алексия. Это распоряжение патриарха от 25 января 1993 года за номером 175 с грифом "конфиденциально". Распоряжение направлено Высокопреосвященному Питириму, митрополиту Волоколамскому и Юрьевскому, председателю издательского отдела Московского патриархата.
Читаем:
"Ваше Высокопреосвященство/
Считаю нецелесообразным публиковать на страницах журнала Московского патриархата выступления Митрополита Санкт-Петербургского Иоанна, напечатанные в светских изданиях...
Патриарх Московский и всея Руси
АЛЕКСИЙ".
Пламенное слово великого патриота земли русской митрополита Иоанна пользовалось громадным уважением, а сам он был почитаем народом. В глазах русских он воплощал собой религиозную идею и совесть России, именем Бога служил её возрождению. Да разве выкресты (не все, разумеется) да экуменисты эти церковные масоны, прислужники западных разрушителей России позволят патриоту России творить волю Божию?.. Как же они радовались, когда Господь Бог забрал его к себе (из канцелярии митрополита я и получил бумагу патриарха).
Я не ставлю иных целей, помимо защиты своего народа. В этом и только в этом моя единственная "вина".
Я всегда помню те миллионы русских, которые в разные времена (столетия) приняли смерть за свою землю, за веру, за свой народ - я всё время готовлю себя к тому, чтобы принять это не хуже, быть достойным их и в смерти.
Вернёмся к книжечке Струкова (эти разрозненные листочки я переплел с особым чувством).
Читаем о нашей жизни два века назад:
"Козни, втайне устроенные Наполеоном, вполне открылись. Он вооружил против России Европу от Мадрида до Варшавы... воинство из двадцати народов вторглось в пределы нашего Отечества... Царь, известив всем сословиям о грозящей царству... опасности, призвал их на защиту веры, Отечества, Престола и свободы. "Я с вами... - сказал он. - Я не положу оружия, доколе ни единого неприятельского воина не останется в царстве моем".
...речь, произнесённая Наполеоном... в Дрездене:
"Венценосные друзья Франции!.. Уже берега Прегеля и Вислы покрыты Орлами Франции (на французских знаменах красовались характерные "наполеоновские" орлы, а личным гербом Бонапарта были пчёлы. - Ю.В.). Мои народы! Мои союзники! Мои друзья! Думайте со мной одинаково. Я хочу и поражу древних тиранов Европы. Я держал своё слово и теперь говорю: прежде шести месяцев две северные столицы Европы (Москва и Петербург. - Ю.В.) будут видеть в стенах своих победителей Европы".
Летом 1812 года гул грозных шагов Наполеона по России становился в Москве слышнее и слышнее..."
Для оправдания нашествий на Россию всегда толковали о русских "тиранах". Гитлер (1889- 1945) повторил то же самое, но привнёс и своё, назвав нас ещё и "расово неполноценными", а посему не заслуживающими жизни.
29 мая 1812 года по старому стилю генерал-губернатором Москвы был назначен друг незабвенного Суворова граф Федор Васильевич Ростопчин (1763-1826) - муж, безусловно, решительный и дельный.
Как человек решительный, человек действия, Суворов говаривал: "Уступаю диалектику денщикам". Суворов презирал болтовню. Он решал историю мужеством прямой борьбы. Он знал, что такое победа: перед ней склоняют головы все.
При императоре Павле Петровиче, в 1798-1801 годах, граф Ростопчин руководил русской внешней политикой. В Москве лета 1812 года он сделал очень много для возбуждения общественного мнения против французов. Правда, в возбуждении общества, особливо людей самого простого звания, он часто был шумлив и лубочен.
Когда до Ростопчина дошла наглая речь Бонапарта, произнесённая в Дрездене перед титулованными правителями Рейнского союза, граф распорядился напечатать её, что вызвало возмущение русских. Ещё бы, хозяин Европы называет их "древними тиранами" и похваляется отнять у них родные столицы. "Хочу наказать варваров", - заявляет французский император. В той же речи он "повелевавши" правителям Рейнского союза "удвоить свои ополчения"*.
*Воспоминание о дне 1-го сентября 1812 года на Филях под Москвою. С 4, 27, 32. Курсив мой. - Ю. В.
Сталин говорил: "...наш гениальный полководец Кутузов... загубил Наполеона и его армию при помощи хорошо подготовленного контрнаступления".
Пушкин в 1836 году, уже незадолго до смерти, писал в статье "Объяснение": "Слава Кутузова неразрывно соединена со славою России, с памятью о величайшем событии новейшей истории. Его титло (титулование, наименование, прописание. Ю.В.): спаситель России; его памятник: скала святой Елены! Имя его не только священно для нас, но не должны ли мы ещё радоваться, мы, Русские, что оно звучит Русским звуком?"
Михайло Юрьевич Лермонтов писал в драме "Странный человек" в 1834 году:
"А разве мы не доказали в 12-м году, что мы русские? - Такого примера не было от начала мира... Мы - современники и вполне не понимаем великого пожара Москвы; мы не можем удивляться этому поступку; эта мысль, это чувство родились вместе с русскими. Мы должны гордиться, а оставить удивление потомкам и чужестранцам".
Надо сказать, все обращения Наполеон сочинял сам. Никто и никогда за него не написал ни буквы.
Гордыня снедала этого человека.
5 апреля 1813 года Михаил Илларионович Кутузов (1745-1813) присутствовал в Гайнау на совете императора Александра I (1777-1825) и короля Пруссии, откуда и направился в Бунцлау, где располагалась главная квартира русской армии. По пути престарелый фельдмаршал простыл и слёг. 16 апреля того же года высшей славы России сердце его перестало биться (числа названы по старому стилю). Он был немощен, но преставился от душевного надрыва, вызванного захватом французами Москвы. Какое русское сердце не обливалось тогда слезами!..
"Император Александр писал... вдове Кутузова: "Благодарное отечество никогда не забудет заслуг, и Европа и весь свет не перестанут ему удивляться, и внесут имя его в число знаменитых полководцев. Не вы одни проливаете о нём слезы, с Вами плачу я, плачет вся Россия"*.
* Воспоминание о дне 1-го сентября 1812 года на Филях под Москвою. С. 4,27.
Светлейший князь Михаил Илларионович Кутузов женился в 1778 году на дочери генерал-поручика Бибикова Екатерине Ильиничне. Имел сына, "умершего во младенчестве, и 5 дочерей".
Возле той филёвской избы офицеры гренадерского корпуса установили верстовой столб, который оказался свидетелем грозных событий, в том числе и памятного всем совещания первых генералов русской армии 1 сентября 1812 года. На столбе были закреплены две мраморные доски, на одной можно было прочесть: