— А дедушка говорит, что в Часовинии масло употребляют внутрь, вот бы попробовать… — произнёс Фредди и мечтательно закатил глаза.
— Ой, Фредди, вечно ты какую-то чушь несёшь. Внутрь, скажешь тоже, это же сколько лишнего масла нужно иметь? Не бывает такого! Не ве-рю! — парировала Лия, вздёрнув выпуклые брови.
— Марк, а вы с братьями как? На вас же не хватит… — прервав всеобщее веселье, спросила сердобольная Кира.
Её отец покинул семью полгода назад, отправившись на фронт добровольцем. Не то чтобы он был главным патриотом Времландии, просто правительство обещало солидные выплаты, а Карл Половинкин хотел, чтобы его любимые гаечки, как он ласково называл жену и дочь, ни в чём не нуждались и, быть может, даже переехали в Верхнюю Минутию, где жизнь была намного лучше и легче. Но выплат не поступало, впрочем, так же, как и вестей от отца. Последний раз он писал под Новый Год из Хвилинки, куда перевели его часть, а уже первого января по новостям трубили об обстреле Хвилинской администрации, в которой был штаб вооружённых сил Времландии. Карла Половинкина в списке погибших не оказалось, потому мать Киры и сама Кира верили в лучшее, хотя, очевидно было обратное…
Несмотря на тяжелую жизнь и, вероятно, погибшего отца, Кира остро воспринимала проблемы других и всегда спешила на помощь. Она была замечательной девочкой, и благополучие других для неё всегда было важнее собственного.
— У нас коррозийка только началась, ещё есть время. К тому же, на пять доз всё-таки хватит, разделим и протянем какое-то время, — так и не стерев улыбку с лица, ответил Марк.
— Я отдам вам свою выплату! Только литр себе оставлю, чтобы маму порадовать… — сказала Кира, кинув взгляд на испещрённые выпуклой сыпью руки Марка.
— И я дам литра три, — присоединилась к доброму жесту Лия.
— И я в стороне не останусь! — присоедился Джек.
Фредди мялся. Он не хотел идти на это сборище, ведь это значило — предать свою совесть. Но не помочь другу, ведь тоже — предать совесть. Потому, покрутив шестерёнки в голове, он всё-таки присоединился к товарищам.
— И я помогу. Мы же команда? — сказал Фредди, и выкинул ладонь в центр круга.
На его руку тут же гурьбой навалились другие: Лии, Джека, Киры и Марка и, раскачавшись ладонями, ребята дружно выкрикнули: «лучшие друзья навеки!», вскинув руки вверх на последнем слоге.
— Ребят, спасибо, но не нужно было, правда… — понурив взгляд, сказал Марк.
— Помнишь, мы поклялись помогать друг другу, если будет возможность? А это именно такая ситуация! — произнесла Кира.
— Вот именно, всё равно заставим взять, так что не смей отказываться! Силой же впихнём! — ткнув друга в бок, сказал Джек.
— Ладно-ладно, даже не знаю, как вас отблагодарить…
— Тест по чтению дашь скатать, и дело с концом! — произнёс Фредди, зная, что Марк в их компании был лучшим именно по этому предмету.
— Идёт!
— Только ведь… всё равно не хватит! У вашей семьи, Марк, останется пять литров, плюс мои четыре и три раза по три… Восемнадцать литров… А чтобы полностью вылечиться, вам нужно тридцать… Где взять ещё двенадцать? — пробормотала Кира.
— Не парься, найдём как-нибудь позже. К тому же, может, и этого хватит, — пожав плечами, ответил Марк.
— Не порядок! Лия, за мной! — приказала Кира, и девочки унеслись в неизвестном направлении.
— Ребят, я схожу к братьям, расскажу о вашем добром жесте, лан? — сказал Марк и удалился.
Джек и Фредди остались вдвоём.
— Ты слишком долго думал, я заметил твои метания. Себе хотел оставить? — обратился Джек к Фредди, уперев руки в бока.
— Нет, что ты… Просто идти не хотел на этот бал-маскарад.
— Не понимаю! Где это видано, чтобы за одно лишь присутствие давали целых пять литров? Ты как-то иначе можешь заработать, а? — спросил Джек, вскинув одну бровь вверх. Это было его фишкой, ни у кого другого так не получалось.
— Джек, я не поддерживаю ни Верховнокомандующего, ни нашу армию! И ты об этом знаешь!
— Ну, конечно. Ты то, если что, можешь у деда помощи попросить, потому и носом воротишь! — скорчившись, сказал Джек и направился в сторону класса, так и не дождавшись ответа.
Фредди знал, что стоит ему выразить своё мнение, как его тут же заклюют собственные товарищи. Им было не понять, как это критиковать тех, кто кормит. И хоть родители получали свои крупицы благодаря ежедневному тяжелейшему труду, они знали, что им будут давать работу ровно до тех пор, пока они будут соглашаться со всеми действиями властей.
Порядком погрустневший, Фредди направился в класс, где уже собрались все его одноклассники. Сев за парту к своей постоянной соседке — Лие, прогремел ужжасный звонок, и дети тут же схватились за железные ушки.
Когда дребезжание стихло, сэр Стрелкин постучал указкой по столу, призывая класс к порядку.
— Дети! По плану вторым уроком у нас математика, но сегодня такой день, все планы рушатся! — сказал сэр Стрелкин и махнул рукой. — Начать сегодняшний урок я хочу с другого… Все вы слышали сегодня Минут Минутыча — нашего губернатора. Через два дня ожидается мероприятие, за участие в котором каждый из вас получит по пять литров масла. Дело в том, что в нашем классе учатся ребята, которым необходима ваша помощь. В их семье четыре человека заболели коррозийкой…
Весь класс обернулся на Тринадцатых, которые не знали, куда себя деть из-за стыда. Их беду вывалили на всеобщее обозрение, но они не привыкли просить помощи. Собственно, они и не просили. Это Кира с Лией подошли к сэру Стрелкину перед уроком и заручились поддержкой.
— Так вот, к чему я это… — сэр Стрелкин почесал за ухом. — Если у вас есть возможность, помогите своим товарищам! Отдайте часть от своего «лёгкого масла»! Это ни в коем случае не требование, всё сугубо добровольно! И чем больше ребят согласится помочь, тем меньше масла потребуется с каждого отдельно взятого…
По классу пронеслись невнятные перешёптывания.
— Поднимите руки те, кто готов поучаствовать в помощи товарищам!
Руки Лии, Киры, Джека и Фредди тут же взметнулись вверх, к ним так же присоединился сам сэр Стрелкин, а после начали вздыматься руки других, одна за другой… В конце концов, в классе было поднято двадцать четыре руки, и даже вечно задирающие лучших друзей ребята не отказали в помощи.
Глава 8. Бронепоезд ГодфриГ
Годфри не любил летать. Самолёты часто не долетали до цели, теряясь в воздушном пространстве, да и вообще это было небезопасно. А безопасность Верховного была превыше всего. Служба сопровождения первого лица Времландии докладывала, что за последний год на Верховнокомандующего было совершено целых три покушения. И не абы каких! В него стреляли, бросали опасные предметы и даже пытались отравить!
Одно было совершено, когда Годфри последний раз посещал некую из Секундий. Пятилетняя секундочка с жидкими бледно-синими косичками, потерявшая отца на войне и лишившаяся матери, так и не излечившейся от коррозийной сыпи, целилась в Годфри из водяного пистолета. Это ж надо, а? Хотела, чтобы блестящее тело Верховнокомандующего покрылось коррозийкой иль, ещё хуже — ржавчиной! Вы только вдумайтесь!
Второе покушение было и того хуже. Всё в той же Секундии в него бросили бутылку, полную сольки, благо один из охранников бросился на неё, заслонив Годфри собой. Верховнокомандующий наградил охранника за мужество орденом Героя первой степени и оплатил ему лечение на Времландовском курорте Тёмной солярки.
И в последний, третий раз, покуситель подобрался ближе некуда — прямо в резиденцию Верховного, подкинув в выдержанное масло из погребов кусочки белой смерти — кусочки дроблёного льда. Понедельный принял удар на себя, ведь в его обязанности входило пробовать всё, что оказывается на столе у Годфри. В результате внутри желудка Понедельного появилось пятно Рыжей Смерти, но силами механаторов его удалось купировать, и распространения не последовало. Годфри стал ценить своего советника ещё больше и ещё больше начал опасаться за свою жизнь…
Именно из-за этого, ну и, естественно, из-за нелюбви к полётам, по стране Верховнокомандующий передвигался исключительно на бронированном поезде по собственной железной дороге, основу которой заложил ещё его предшественник и кумир Илетий Годлин.