— Лия, это — Тим, Тим — это Лия. Вы и без того знакомы, но пришло время познакомиться поближе! — Фредди подмигнул, и ребята неуверенно пожали руки.
Тим расплылся в улыбке, обнажив белоснежные ряды зубов.
— Надо же, они и в правду белые! — Воскликнула Лия и в восторге покачала головой.
— Ну я ж говорил! — Фредди приобнял подругу за узкие плечики.
— Вы куда так убежали, еле догнал, — вклинился Грег на подступах к компании, едва передвигая негнущиеся ноги.
Грега с ребятами ничего не связывало, разве что его клейкие кликухи вроде: «Лия — порченая маслива», «Тим — кислый бензин» и «Фредди — трусы из ржавой меди». В общем, Грег никогда не пытался наладить контакт и завязать дружеские отношения. Но сегодня мальчишка с дурной славой «задиры» разделил участь Лии, и привычная ехидная искринка испарилась из его взгляда.
Ребята мялись. Застарелые обиды не давали им распахнуть объятья и протянуть руку бывшему врагу. Конечно, это был не тот сорт врага, которого потом ненавидишь на протяжении жизни, ведь его шутки чаще всего носили безобидный характер, но у каждого из тройки накопился осадочек. Мучительную тишину прервала Лия, сделав шаг навстречу:
— Здравствуй, Грег, — девочка протянула задире руку и ласково улыбнулась.
— Я это… Чего хотел, — Грег ответил на рукопожатие со свойственным ему размахом и силой, позабыв, что перед ним стояла хрупкая девочка. Лия едва устояла на ногах. — О, прости, не рассчитал…
— Ничего! Но может отпустишь уже мою руку? — Лия сморщила носик.
Грег с обескураженным выражением лица повертел головой и только через время понял, что от него требуется, и выпустил ладонь девочки из своей.
— Прости ещё раз! — Грег виновато посмотрел Лие в глаза.
— Конечно, прощаю! Я так понимаю, твоего отца сегодня тоже забрали Времгвардовцы?
— Не совсем… — мальчик налился краской и поковырял носком железняную насыпь. — Маму… Когда её уводили, она положила в мою ладонь это, — Грег покопался в карман и выудил салатовый браслет. — Ты не знаешь, что это может значить? Может, папа тебе что-то говорил?
— Нет… — Лия осмотрела браслет с явной тревогой. — Но у моего отца был подобный, я его точно видела!
Фредди открыл было рот, чтобы обнажить Грегу и Лие свои знания, но Тим одёрнул его за рукав.
— Не думаю, что тут нужна осторожность, — сказал Фредди, поднял руку вверх и задрал манжету школьной рубахи. — Такой же?
— Ты про это что-то знаешь? Скажи, прошу! Я понимаю, мы в прошлом не сильно то ладили, но… Я никогда не отличался стукачеством, я не сдам… Обещаю! — Взмолившись, произнёс Грег.
Фредди посмотрел Тиму в глаза и, дождавшись утвердительного кивка, начал рассказ про сопротивление, про их символы и знаки, про прозвеневший будильник и невероятное количество ходиков с салатовыми отметками, которых довелось повстречать именно ему. Рассказал Фредди и про Гвоздиковое шествие, что не показывалось в Глашатае, массовые задержания и расстрелы из водоматов, а Тим дополнил рассказ историей своей семьи. Лия с Грегом слушали, раскрыв рты, но особенно их удивило не проснувшееся сопротивление, а то, что сам Тим когда-то жил в Часбурге и принадлежал к касте часов. Когда рассказ был закончен, ребята ненадолго погрузились в молчание, обмозговывая навалившуюся информацию, но уже через несколько секунд Лие потребовались новые данные:
— Мне вот что интересно, Тим, а как вы с мамой живёте, если её на механизм не берут? Я видела других «социальных», они все изъедены ржавчиной… — Лия задала волнующий вопрос, ожидая инструкцию к действию.
Грег тоже навострил уши.
— Ну, например, — Тим нагнулся и отломил провинку, что росла прямо под его ногами, — железнянка! Я уже познакомил с ней Фредди, попробуйте и вы. Отрывайте от корня и жуйте! — воскликнул Тим и отправил железнянку в рот.
Тут же за другом повторил Фредди, а когда он замычал от наслаждения, Грег с Лией тоже решили попробовать что-то новенькое. Так, сбившись в квадрат, четвёрка и стояла, зажмурившись и мыча от блаженства на разный лад.
Тим обжевал провинку со всех сторон, выкинул за плечо, и продолжил просвещать товарищей:
— Я эту штуку зову жвачкой, она содержит не так много масла, как другие обитали желесов и солек, зато растёт буквально повсюду! То масло, которое попадает в желужок, потом через специальные канальцы выделяется на поверхность лаковки, и неплохо смазывает! Смотрите, если на неё хорошенечко надавить, то выделится жидкость, — Тим продемонстрировал, и из железнянки просочилась увесистая капля, — немного конечно, но на слёзные бороздки хватит. А ещё эта жвачка полезна для зубов! — Закончил экскурс Тим, и оторвал новый прутик.
— Но… Откуда ты всё это знаешь? — спросил Грег, с трудом оторвав себя от вкусняшки.
— Моя мама из потомственной семьи механаторов — врачевателей ходиков, а моя бабушка разрабатывала лекарства из растительности желесов и солек, так что маму с детства обучали всяким премудростям, а она, в свою очередь, учит меня…
— Получается, и в Часбурге про употребление маслосодержащих продуктов знают только представители избранных профессий? — спросила Лия.
— Да нет же, все знают про употребление внутрь, не все, конечно, механаторы, потому в тонкостях не особо… Но в Часбурге принято завтракать, обедать и ужинать. Столы не бывают пусты, а в каждой квартире обязательно есть кухня. Это такое помещение, где смешивают, варят и жарят маслосодержащие продукты, чтобы сделать их ещё вкуснее…
— Ничего себе… А почему нас этому не учат? Ведь такое простое знание могло бы спасти множество жизней и сэкономить масло, — сказала Лия и призадумалась.
— Сама подумай! — воскликнул Фредди. — Как удержать народ, перебивающийся в лишениях, от восстаний?
— Ещё большими лишениями… — пробормотала девочка.
— А не отстаивать свои права помогает…
— Отсутствие знаний об этих лишениях, — прервал Фредди Грег.
— То-то. Представляете, мы восемь лет были лишены такой вкусной штуки, но даже знать не знали, что лишены… Кто знает, что ещё нам может открыться, если как следует покопать….
Глава 4. Вести из "Холодянки"
Поиски энциклопэдии так и не увенчались успехом. Жители Часовинии не обладали достаточными знаниями, которые бы могли переплюнуть базу времирной сети. Годфри нервничал. На сегодня была запланирована речь для всего населения Времландии, а штатные спичрайтеры[1] подсовывали ему какую-ту чушь, от которой глаза закатывались, а уши складывались в трубочки.
Ему предлагали говорить о прошлом, начиная с времён Вюрика, акцентировать внимание на исполнении воли Хроноса, рассказывать небылицы про страны-Плеяды, но всё это было не тем…
Годфри надоело заглядывать в откормленный рот прошлому. Ему хотелось получить своё настоящее, своё бесконечное будущее в памяти потомков, а для этого настоящее нужно было накормить выверенными словами, что мог придумать только один человек. И именно этот человек, похищенный в ночи из собственной постели, сидел сейчас, связанный напротив Годфри Года…
В своём положении Джону Декадову было дозволено только моргать. Слава Хроносу, похитители не додумались стянуть его веки лоскутом ткани, а просто натянули мешок с покрытием блэк-аут[2]. В его рот всунули импровизированный кляп, а руки и ноги были добротно связаны по швам, так, что даже мизинец на ноге не двигался. Джон не знал, сколько времени его возили, как неодушевлённый куль, как и не знал, куда его в итоге привезли, потому внутри поднималась волна беспокойства, заглушающая ощущения затёкших конечностей.
Годфри обошёл по кругу «доставку» из самой Минутии, не понимая, как подступиться к пленнику. Такого опыта у него ещё не было. Нет, он заказывал ходиков с не самыми благородными намерениями, но ими всегда занимались специально обученные люди, тогда как сам Годфри обходил такие дела стороной, просто раздавая указания. Да и Джона он заказал не с привычной целью: напугать, истязать и перевоспитать, а ведомый исключительно добрыми побуждениями. Собравшись с духом, Годфри стянул с головы Джона Декадова мешок и начал говорить: