— О сегодняшнем прецеденте Году не слова, я уже доложил Понедельному, мы преподнесём информацию помягче! Сами! Всем ясно?! — Полгодов провёл взглядом по собравшимся, задержавшись на долю секунду на каждом. — Как я уже сказал по телефону, времирную сеть пришлось ограничить, но утечки по-прежнему возможны. Наша главная задача сейчас — сохранить оплот спокойствия на территории Времландии. Как вы все уже могли догадаться, кислород за ребром перекрыли окончательно каждому из вас, но внутри страны правду знают единицы, и нужно, чтобы так оно и оставалось, — Полгодов сделал многозначную паузу, втянув ртом воздух, — Теперь слушайте и запоминайте официальную позицию: «Времирную сеть во Времландии обрубили страны-Плеяды. Научный центр уже работает над восстановлением связи»…
Двенадцать круглых шаров схватились за ручки, хотя писать сегодня у них получалось скверно, уж слишком тряслись их пальцы-сардельки. Полгодов продолжил:
— Общение с прессой я возьму на себя, но выйти незамеченными у вас не получится, репортёры уже обступили резиденцию, так что будьте готовы. Прошу вас, не говорите лишнего, чтобы не запутаться в показаниях. Министр Январцев!
— Я! — воскликнул Январцев, и его поросячьи хвосты на голове распушились в разные стороны.
— Дайте разнарядку ходикам особого назначения и Времгвардовцам на усиление! Пусть задерживают всех мало-мальски подозрительных лиц и перекроют передвижение между городами!
— Слушаюсь! — воскликнул Январцев и записал в папочку поручение, а после что-то пробормотал себе под нос.
— Вы что-то хотели уточнить? — премьер уловил движение губ подчинённого.
— А-а-а…зачем границы между городами перекрывать? Не напугает ли это граждан? — впервые за всю карьеру Январцев задал логичный вопрос.
— Напугает… — Полгодов развёл руками. — Но есть один нюанс… Безопасники не были готовы к масштабным блокировкам, потому они там что-то нашерудили и то ли поменяли потоки, то ли перенаправили, я в этом… — премьер разрезал воздух рукой сверху вниз, — честно говоря, вообще не разбираюсь, не могу объяснить. Но итог в том, что в Минутиях и Секундиях времирную сеть пришлось на время разблокировать…
— Принял. Распоряжусь по поводу блокпостов! — ответил Январцев, кивнул и покинул зал заседаний.
— Министр Октябрый! Убедитесь в наличие свободных камер и при необходимости проконтролируйте подготовку новых!
— Будет исполнено! — подскочив со своего места, ответил круглолицый брюнет с губами-ниточками и поправил дужки титановых очков.
— И на последок, Апрельцев, свяжитесь с телевизионщиками, пусть подготовят восславляющие ролики на каждого министра, чтобы быть ближе к народу!
— Прекрасная мысль, господин премьер-министр! — ответил Апрельцев и почесал удлинённый подбородок.
— Совещание с Годфри назначено на два часа дня, подготовьтесь и сделайте всё, чтобы не расстраивать Верховнокомандующего. За работу! — воскликнул Полгодов, махнул рукой, и кабинет министров начал расходиться, понурив головы.
----------
[1] Скроллить (жарг.) — прокручивать, плавно перемещать в одном направлении текст или изображение в какой-либо прямоугольной области экрана электронного устройства
Глава 7. Новичок
Фредди возвращался домой, медленно перебирая ногами. Оно и понятно: после роскошных хоромов так не хотелось возвращаться в своё убогое пристанище. Но мальчика больше тяготило другое: дома не было ни одного единомышленника, и речь Годфри Года там, скорее всего, расценивали совершенно иначе. Мальчик уже повернул на свою, Третью Времянскую улицу, и тут же его центральный механизм учащённо забился, ведь у подъездной двери стояла его мать с отцовским ремнём наизготове.
— Ты где шляешься, негодник? — прикрикнула мать и замахнулась на сына ремнём.
Фредди сгруппировался, сжавшись в комочек, и заслонил голову локтями, но удар так и не последовал.
На самом деле такое поведение было не в духе Фанни, она никогда не позволяла себе поднимать руку на сына, ведь даже общение на повышенных тонах в их семье не приветствовалось.
— Я тебя спрашиваю! — мама схватила Фредди за железное ушко и потянула на себя.
— Я… с друзьями был! — морщась от боли, пропищал мальчишка.
— С друзьями… А мать предупредить не подумал? Я же волнуюсь! — Фанни отпустила ушко Фредди, ослабила руку с ремнём, оставив его волочиться по полу, и крепко-крепко прижала к себе сына. — Прости… прости… я так перепугалась! — прошептала мама и вдохнула такой родной запах маслянистой макушки.
— Мам, что-то произошло? — спросил скованный по швам Фредди, уткнувшись в материнскую грудь.
— Нет, забудь, — бросила Фанни и отстранилась от сына, — давай спать, утром поговорим!
И мать с сыном скрылись за дверью своей нищей каморки.
Но Фредди не спалось. Богатый на события день, не давал спокойствия головным шестерёнкам, и мальчик долго ещё переваривал навалившиеся новшества: от количества единомышленников до ареста отца подруги; от предательства друзей до неожиданного тёплого общения с Грегом; от пропажи и находки дедушки до побега из колонии отца Тима. Да… столько событий, как сегодня, не вмещала в себя и вся прожитая до того жизнь…
За этими размышлениями Фредди провалился в небытие, балансируя между сном и реальностью, ведь всё происходящее в царстве Морфея не походило на выдумку. Ему снилось, как вся правда о деяниях правительства вскрылась и бывшие друзья подходили к нему и извинялись за неверие. Снилось, как в школе устраивают пир за освобождение Времландии, а столы ломятся от различных маслянистых яств. Снилось, что война закончилась и все, раскаявшись, вернулись домой, к своим семьям. Снилось, что Годрик Годный, в качестве Верховного правителя, издал декреты о повышении выплат, снял запреты на литературу и времирную сеть, и отменил кастовую систему…
Но сон закончился, и Фредди разлепил глаза под второй куплет государственного гимна:
Здесь каждая каста
На своём месте,
Не выше, не ниже,
Чем должна быть!
Мы в центре системы,
Мы в центре державы,
Величием Годфри
Питаем умы!
Двигай Времландия…
И на начале припева Фредди накрыл голову подушкой, вжавшись в неё изо всех сил, чтобы вместо гимна послушать тишину. Но через минуту подушка с лица мальчика была сдёрнута, и показался силуэт матери:
— Ну что ты, соня! Всё проспишь, вставай давай, — сказала Фанни и потрепала сына по медным кудряшкам.
Матери было невдомёк, что её маслиночка пряталась под подушкой не из-за желания вновь отдаться Морфею, а из-за отвращения к одному из символов государственности. Слава Хроносу, от объятий подушки его спасли, когда репродукторы уже закончили транслировать звук. Фредди потянулся и отправился на кушетку, где ловким движением рук его поверхности и внутренности отполировали. Мальчик уже схватил рюкзак и направился к выходу, как его остановила мать:
— После школы — домой!
— Но… почему? — возмутился Фредди, превысив допустимые в общении с матерью децибелы.
— Неспокойно сейчас, слышишь. Не нужно прохлаждаться на улицах, мало ли что!
В шестерёнки Фредди закралась шальная мысль: «мама что-то скрывает, иначе бы не запрещала ему на ровном месте проводить время с друзьями…». Потому, состроив хитрую гримасу, мальчик спросил: