— Даже не думайте, Валери, утку… Утка маленькая, еле на двоих хватает. Нет, нет, у нас дома подавали утку на человека, дикую утку, разумеется, и даже Эгон…
Застрелился случайно, когда чистил ружье. Что она делает здесь среди этих чужаков? Юнкер вскоре составил ему компанию: завалился на паркете, вытянув длинные ноги в гетрах, упершись головой в стену, обшитую деревом, хоронили его без лорнета, куда теперь деть его лорнет и челюсть дяди Гельмута? все выбросили в refuse-heap.
— Короче, утка или не утка, вам, женщины, нужно расстараться. Жюля не считайте, он утку есть не будет. Сварите ему макароны с маслом.
— Утка хороша с начинкой из ранеток, вы знаете рецепт?
— Прошу тебя, Валери, перестань демонстрировать свои познания в кулинарии, да, да, мы в курсе, что ты помогаешь Гермине по хозяйству.
Незаменимая помощь, особенно когда дует фён. Но сегодня, вместо того, чтобы подсовывать записки под дверь, страдалица вынуждена принимать дорогого племянника! У дяди Гонтрана всегда такое изобилие, тетя Гермина, похоже, деньги не считает.
— А Барбара? неужели? ее нет? мне так хотелось повидать свою очаровательную кузину, я здесь совсем ненадолго.
— Она ушла.
— Сказала, что пойдет к черту на рога дурака валять. У нас дурака валять не принято, Барбара. В Померании твой дядя Эгон…
— Не хочешь ли пострелять из лука, мой мальчик?
— О! дядюшка, вы наверняка превосходно стреляете!
— Да, и я был бы счастлив обрести компаньона по интересам. Все эти женщины…
— Только, дядюшка, я ненадолго, я скоро уеду обратно, я поручил корабль другу, управляющему гостиницей.
— Гостиницей?!
— О! Не ужасайтесь, тетя Валери, там даже у Будивилля может быть друг — управляющий гостиницей.
— Как же так? ты снова уедешь, Оноре? но ты хоть будешь объявляться?
— Пока мама жива, да, а после — полное исчезновение, не хочу здесь гнить в земле, не хочу, чтобы меня оплакивали.
— Ты едешь один? На твоем корабле нет матросов? Ты знаешь, Жак утонул?
На берегу — пустая могилка, крошечная, размером с клумбу, что отводят детям под Анютины глазки и Разбитое сердце Жанетт, на камне надпись: июньским утром он уплыл и не вернулся; не горюйте обо мне, я бегу от земли, от его могилы, где моя мать сажает цветы, у меня будет другая могила, огромная, со стеклянным потолком.
— А… а твое состояние, Оноре? ведь у тебя приличное состояние; о! конечно, уже не такое, как раньше, требования виноградарей, филлоксера, болезни, починка крыш…
— Здесь, ты видишь, ты помнишь? бывший paddock[28]. Увы! мы не можем больше держать лошадей, кучера, все остальное… мы разоряемся, мой мальчик. Твоя тетя всегда тратила без меры.
— О! вы преувеличиваете, дядя, уверен, что у вас еще есть солидный пакет акций.
— Нет, клянусь тебе! Что за человек…
— Ладно, дядюшка, не сердитесь. Я понимаю, что должен умереть раньше вас. Это было бы очень выгодно для вашего кошелька. Потому что, если я умру без наследников — а я предполагаю, что так и случится — мое состояние, дом на улице дю Лак, виноградники и все остальное достанутся вам. Только вот, дядя Гонтран, я написал завещание. Что? Что он говорит, сын акробатки? Да, я. В первую очередь моя мать, разумеется, получит достойное содержание и еще… О! вы плохо себя чувствуете, дядя Гонтран? Вы страшно побледнели, бог с ней, с этой стрельбой из лука. Нет, вовсе нет, иногда случается легкое недомогание, у меня ведь, правда, слишком тяжелая жизнь… И Барбара, моя малышка Барбара, стала такой странной, к счастью, ты вернулся, Оноре, ты заменишь мне сына, которого у меня никогда не было. Не было из-за угря, кузен, капитан корвета (родственник Гермины, один из нахлебников, у нас их с десяток порой собирается, не считая нежданного гостя, пилигрима в белом одеянии) капитан корвета принес его за пазухой и выпустил в пруд; и когда остальные угрёвые отправились в Саргассово море, этот выполз из пруда и спрятался в траве, Гермина наступила на скользкую спину, у нее случился выкидыш, наверняка родился бы мальчик. К счастью, ты вернулся, ведь я люблю тебя как сына, да, да, правда. Послушай, о чем мы говорили? Твоя мать, разумеется, будет обеспечена…
— А оставшуюся часть я завещаю Благотворительному фонду маленьких японских рыбаков.
— Но это… да всего твоего состояния не хватит, чтобы… ну, нет, это чересчур, чересчур…
— Успокойтесь, дядюшка, я пока только собираюсь написать завещание; у меня ведь есть право завещать в пользу того, кого хочу? Я приехал проконсультироваться с нотариусом, завещание же хранится у нотариуса? И, конечно, на вашу помощь в этих делах рассчитываю, потому что в некотором роде вижу в вас отца. Мой бедный отец… он взял меня с собой в лодку в тот день, когда… и отвез меня обратно на берег, потому что слишком штормило, он меня очень любил, знаете…