Время бесцветной крови

–Ну что, дед Захар? Выследили гада? – спросил Олег.

–Нет. Он, паскуда, в ручей сиганул! След сразу прервался. Мы, конечно, прочесали берег, но… – Мужчина вздохнул. – Ушел, паскуда. Надо как-то иначе искать.

–Найдем, – пообещал Олег. – Никуда он от нас не денется!.. Кстати, дед Захар, тут с тобой журналист из Москвы хочет поговорить… Знакомьтесь: дед Захар, Игорь, как там тебя по отчеству?

Шатун протянул руку навстречу загорелой узловатой руке деда Захара и привычно улыбнулся своей фирменной полуулыбкой:

–Просто Игорь. Очень приятно.

–Взаимно… Ну, что, Игорь, может, пойдем в деревню? Ничего, что я на «ты»? Ты ж мне во внуки годишься!

–Ну, уж и во внуки, – хмыкнул Игорь, – в сыновья еще, может, и сгожусь, а для вашего внука я, пожалуй, староват. Но все равно обращайтесь на «ты», так и мне будет проще.

–Отлично! Пойдем в деревню. Посидим, чайку с пирогами попьем. У меня сноха знаешь какие пироги печет! – продолжая болтать, дед Захар решительно потащил Игоря за собой.

Они уже завернули за розовато-бурый острый зуб утеса, когда слух Игоря уловил обрывок разговора оставшихся на месте происшествия людей.

–…видать пришла пора приносить жертву, – сказал незнакомый мужской голос.

Ему ответила женщина:

–Пришла. Еще как пришла! Осталось только определить, кто же будет этой самой жертвой.

–Как кто? Чье имя … назовет, тот и будет!

Кто именно должен назвать имя жертвы, Игорь не расслышал.
Глава 3
…Снег тяжело проседал под босыми ногами. Ни валенок, ни лыж ему не дали, заставив идти босиком прямо по целине. Шапку с тулупом тоже не дали. Намокшие от пота и снега домотканые рубаха и штаны быстро заиндевели и неприятно царапали кожу. Он брел, проваливаясь по колено в белое крошево, часто спотыкался и падал, нелепо взмахивая связанными руками. Никто и не думал помочь ему подняться. Четверо хмурых мужчин стояли и молча ждали, когда он выберется из снежного болота сам. Он поднимался, обводил их отчаянным, молящим взглядом и покорно шел дальше, туда, где ему предстояло умереть…
Похоже, разговорчивостью Кирилл пошел в деда – за все время пути Игорю так и не удалось вставить ни слова. Дед Захар без умолку говорил обо всем и ни о чем, и лишь когда они уже подходили к деревне, замолчал на минутку, и Игорь успел торопливо выпалить вопрос насчет волков: что за странные такие, вроде ручные, но живут не с людьми, а в лесу. В ответ дед Захар разразился пространной лекцией о повадках разных зверей, из которой Игорь вынес лишь то, что в подобном поведении волков нет ничего необычного.

–А домашний скот? – спросил Игорь. – Волки его не трогают? Или, как говорится, собаки хорошо несут свою службу?

–Да у нас нет собак, – откликнулся дед Захар. – А скот…

Он что-то говорил, но Игорь не слушал, осознав, наконец, что необычного было в этой деревне: отсутствие собак.

–А кошки у вас есть? – невежливо перебил Игорь.

–Нет, нету.

–А почему? Обычно в деревнях есть и собаки, и кошки, а у вас нет. Да и лошадей что-то не видно. Почему?

Дед Захар взглянул недоуменно и пожал плечами: дескать, не хотим, вот и не держим. Какие тебе еще объяснения? И Игорь отмахнулся от волков, собак и прочей живности, перейдя к главному.

–Дед Захар, а вы слыхали о деревне под названием Медвежьи Ключи?

–Слыхал, – откликнулся тот. – Очень даже слыхал… Вот мы и пришли… Заходи в избу, я на стол соберу, тогда и поговорим.

Пироги у деда Захара и впрямь оказались объеденье: пышные, духовитые, с малиной и еще какими-то ягодами. На пироги подтянулся и Кирилл. Мальчишка бочком протиснулся в комнату, бросая на деда опасливые взгляды. Дескать, знаю, что провинился: пошел куда не следует. И потому готов понести наказание. Но, может, чуть позже? Не при постороннем? Дед в ответ посмотрел на внука, грозно сдвинув брови, но при Игоре и впрямь ругаться не стал. Кирилл повеселел и ухватился за пирог.

Глядя на мальчика, Игорь вспомнил кое о чем и спросил:

–Дед Захар, а о каком договоре с волками говорил ваш внук?

–О чем говорил? – не понял дед Захар.

–О договоре с волками, – повторил Игорь. – Что по этому договору волки не нападают на людей, а люди не трогают волков.

–Это Кирюха так говорил? – улыбнулся дед Захар. – Да ты его слушай больше, он и не такое наплетет. Он у нас известный болтун. Болтун и враль! – он смерил внука насмешливым взглядом: – Ну-ка, постреленок, признавайся, что соврал!

Кирилл набычился, сразу напомнив Игорю маленького взъерошенного волчонка. И выражение его глаз снова было совсем не детским. В них явственно читалась обида и бессильная злость.