–Мы уедем. Так будет лучше для всех.
Захар вздохнул:
–Мальчишек хоть оставь. Ты же знаешь, нельзя им без истока, пропадут.
–Не пропадут! – Георгий решительно дернул молнию на компактной дорожной сумке. – Я вылечу их.
–Они не больны.
–Мы все больны! И они, и ты, и я! Я отдал Медведю брата, но его сыновей не отдам. Я увезу Игоря и Мишу. Далеко. В Москву… Стану учиться… Жизнь положу, но найду средство!.. Как ты не понимаешь, Захар! Ведь ты же шаман, ты был там, когда умирал мой брат!
–Я шаман, я был там. И ты был там. Но ты же знаешь, нам пришлось отдать его медведю. Сергей убил человека. Он поступил как дикий зверь. Ты же сам застал его на трупе. Он пытался убить и тебя! Напал со спины. Оставил в лесу умирать. Вспомни, сколько ты полз по снегу, пока мы случайно не обнаружили тебя!
–Я помню, – пряча глаза прошептал Георгий. – Я помню…
–Помнишь… – Захар помолчал. – Нам пришлось отдать его медведю. Он повел себя как зверь и должен был погибнуть от клыков зверя. Испытать на себе то, что совершил сам. Это справедливое возмездие. Мы так делали всегда.
–Вот именно, Захар. Вот именно – всегда. Но я не хочу такой жизни своим племянникам. Они мне как сыновья, ведь своих детей у меня нет… Все решено, Захар. Мы уезжаем в Москву.
–Я никуда не поеду! – раздался вдруг дрожащий от ненависти звонкий мальчишеский голос.
Захар и Георгий обернулись.
–Я останусь здесь! – твердо повторил Михаил…
–Игорь, не спи… Открой глаза, Игорь… Держись, не вздумай умереть…
Монотонный голос назойливой мухой ворвался в мягкое небытие, которое ласковой волной окутывало Игоря. Ему было хорошо, легко. Он словно плыл по теплому морю, удаляясь все дальше от боли и проблем, приближаясь к яркому доброму свету…
–Игорь, открой глаза… – Голос бубнил и бубнил, внося дисгармонию в окружающий Игоря покой так, что свет впереди потускнел, а черные волны вдруг стали холодными и неуютными. Игорь поежился и попытался спрятаться от назойливого голоса. Он хотел вперед, к свету, а голос мешал, тянул назад, но Игорь не хотел возвращаться.
–Игорь, держись… открой глаза…
–Ты зря стараешься, Олег, – раздался вдруг второй голос, резкий и вроде знакомый. – Он уже помер давно. Ты битый час твердишь одно и тоже, а он даже не шелохнулся.
–Он жив. Разреши мне помочь ему, развяжи руки…
–Ох и хитрый же ты, шаман! Я тебя развяжу, а ты меня в челюсть и поминай, как звали!
–Тогда помоги ему сам. Там трава на берегу осталась…
–Ну, уж нет! Я уйду, а ты веревки скинешь и…
–Игорь, открой глаза, – снова забубнил Олег.
–Да заткнись же ты! Надоел! – оборвал его резкий голос.
–Игорь, проснись, не спи… – не обращая внимания на окрик, продолжал бормотать Олег. Раздался звук удара и стон.
–Я же сказал, заткнись! Или еще хочешь получить?
–Помоги ему, он же умрет! – прохрипел Олег.
–О себе подумай! Как только Васька, Мишаня и Антон разыщут медведя, мы тебя ему в жертву-то и принесем! – Человек злорадно рассмеялся и добавил: – Ну что, Олег, страшно тебе небось, а? Поджилки-то трясутся, поди!
–Игорь, не спи, открой глаза… – снова забормотал Олег.
–Тьфу, упрямый! Может, пристрелить тебя, а?
–Дядя Саша, дядя Олег, я принес траву! – раздался запыхавшийся голос Кирилла.
–Кирюха! А ты откуда здесь взялся? – удивился человек с резким голосом. – Ты разве с отцом не пошел?
–Я… вернулся… Дядя Олег, вот трава, что с ней делать?
–Листок оторви… пожуй, что б в кашицу… выплюнь на ладонь… Теперь надо добавить каплю моей крови… Саш, дай Кирюхе нож.
–Я сам. Порежу тебя с превеликим удовольствием!
Игорь услышал шаги, какую-то возню. Громко охнул, а потом застонал Олег. Кирилл всхлипнул и прошептал:
–Дядя Саша, зачем же так-то?..
Игорь попытался пошевелиться и открыть глаза, но черные волны вдруг вцепились в него, превращаясь в жуткую зловонную трясину, а свет впереди обернулся беспощадным опаляющим огнем.
–Скорее, Кирюх… – поторопил прерывистый голос Олега. – Намешай туда же его кровь… из раны возьми… немного, несколько капель… Теперь впихни ему в рот… подальше, в гортань пропихни, что б сглотнул… Игорь, глотай, кому говорят! Не вздумай выплюнуть, понял?! Хорошо, молодец… Ты, молодец, Игорь… Мы с Кирюхой тебя вытащим… непременно вытащим… Кирюха, жуй еще траву и смешивай с кровью…
Игорь раз за разом ощущал во рту противные склизкие комки и послушно глотал, сдерживая тошноту. Глотал, потому что так велел настойчивый голос Олега. Вскоре вернулась саднящая боль в спине и дико заболела голова, но убийственный огонь отступил и черные волны небытия ослабили свою хватку. Игорь открыл глаза. Мир вокруг снова был лишен цвета, но наполнен запахами и звуками. Шатун чувствовал, что его реакции обострились, а восприятие стало четче. Даже не поворачивая головы, он охватил разом всю картину. Он сам лежал там же, где упал. Над ним склонился Кирилл. Олег был прикручен к дереву по соседству, а человек с обрезом сидел на валуне и, скептически ухмыляясь, наблюдал за возней Кирилла. Игорь встретился взглядом с мальчиком, тот обрадовано дернулся, но Шатун чуть-чуть повел глазами: дескать, погоди, помолчи пока; и шевельнул рукой, проверяя на месте ли нож. Ножа не было.