– Если у вас неприятности, если вы в чем-то запутались, сейчас самое время рассказать правду, – заявил офицер, устремив на нее твердый и прямой взгляд.
– Я не знаю на счет неприятностей. Я не знаю, кто я есть. Вот бы боженька молвил мне об этом.
– Я могу рассказать, кто ты. Я точно могу сказать, кто ты такая, – произнес мужчина, стоявший в дверях палаты.
Глава 3
Ее сердце ускорилось, когда в палату вошел высокий мужчина в выцветших синих джинсах, серой трикотажной рубашке и черной кожаной куртке с целью, которую нельзя было отрицать. Широкоплечий, но с узкими бедрами, он двигался, как спортсмен, стремящийся достичь линии ворот, независимо от того, кто встал на его пути. Его темно-каштановые волосы, волнистые и развевающиеся, задевали воротник куртки, а когда он подошел ближе, она увидела его глаза – насыщенный, золотисто-зеленый цвет – в которых таились обвинения и что-то похожее на ненависть. Она резко села прямо, чувствуя инстинктивную потребность защитить себя.
Кто этот мужчина? И почему натянулся каждый нерв, приводя тело в боевую готовность?
– Кто вы? – осторожно спросила она.
– Что значит, кто я? Ты же знаешь, кто я такой, Сара. Прошло не так много времени с нашей последней встречи. – Его взгляд загорелся. – Ты серьезно считаешь, что, если сменила цвет волос, я тебя не узнаю? Хотела измениться, тогда нужно было начать со своих прекрасных, лживых голубых глаз.
Она с трудом сглотнула, пытаясь понять его слова.
– Это мое имя? Сара?
Его взгляд заострился и потемнел, губы сложились в тонкую линию, а руки по бокам сжались в кулаки.
– Конечно, это твое имя. Какого черта здесь происходит? Почему ты делаешь вид, что не узнаешь меня? И где Кейтлин? – Он повернулся к офицеру Мэннингу. – Где моя дочь?
– Понятия не имею, – ответил Мэннинг. – После происшествия парамедики сообщили лишь об одном человеке в машине – этой женщине, которую вы называете Сарой.
– Что значит, Кейтлин не было в машине? – он обернулся к ней. – Что ты сделала с моей дочерью?
Он схватился за перила кровати, его костяшки побледнели. Ей показалось, что ему потребовалось все самообладание, дабы не придушить ее и вытрясти из нее все ответы.
– У меня травма головы, – сказала она. – Я ничего не помню. Я не знаю, кто вы или кто я, и самое важное, я не знаю, где мой ребенок.
– Какого черта ты несешь? О чем это она? – потребовал он у Мэннинга.
– По словам доктора, у нее амнезия.
– Да ни хрена подобного! – выкрикнул он.
– Это правда, – проговорила она, но ее слова не смогли ослабить возникшее недоверие в его глазах. По крайней мере, теперь есть то, с чем можно работать – ее имя, Сара. А еще этот человек подтвердил, что у нее есть дочь. – Кейтлин? – пробормотала она. – Значит так зовут мою девочку?
– Конечно, да. И она не твоя девочка. Она наша, – мрачно произнес он. – Ты не имела права забирать ее у меня, держать вдали, не давая возможности поговорить с ней. А теперь притворяешься, что ничего не помнишь? Это же абсурд. – Он снова обратился к помощнику шерифа. – Где мой ребенок?
– Это мы и пытаемся выяснить. Почему бы вам не успокоиться и не рассказать мне, кто вы и кто она? – задал вопрос Мэннинг.
– Меня зовут Джейк Сандерс, а это – Сара Такер, – с нетерпением ответил он. – У нас есть дочь, Кейтлин. – В его голосе слышалось волнение, и он бросил на нее еще один тяжелый взгляд. – Так ты не помнишь Кейтлин? Что ты тогда за мать, которая даже не помнит собственного ребенка?
Обвинение врезалось в сердце, которое уже разрывалось на куски. Она закрыла глаза от боли и чувства, что он был прав. Она должно быть плохая мать, очень плохая мать.
– Посмотри на меня, – приказал он. – Взгляни на нее.
Он потребовал так, что она открыла глаза.
Он вытащил свой кошелек, из которого достал фото.
– Это Кейтлин. Тот самый ребенок, которого ты у меня отняла, – мужчина сунул фото прямо ей в руку.
Стоило ей взглянуть на снимок, как ее сердце остановилось. Маленькая девочка в ореоле золотых кудрей с розовым бантом, прикрепленный невидимкой чуть выше уха. У малышки был вздернутый носик и светло-голубые, почти серые, глаза, прямо как у нее самой. Этот ребенок, этот маленький ангелочек, и есть ее дочь. Она прижала фотографию к сердцу, чувствуя волну мучительного страха. Происходило что-то страшное – до ужаса неправильное. Она чувствовала это глубоко внутри.
– Где она? – потребовал Джейк. – Говори, где она, черт бы тебя побрал. Ты не можешь ее от меня прятать.
Офицер Мэннинг положил свою теплую руку поверх плеча Джейка.