Не волноваться? Книжка журнала «Отечественные записки», где была напечатана «Золотуха», открывалась грозным предупреждением министра внутренних дел графа Д. А. Толстого.
«Принимая в соображение, — говорилось в нем, — что журнал «Отечественные записки» обнаруживает вредное направление, предавая осмеянию и стараясь выставить в ненавистном свете существующий общественный, гражданский и экономический строй как у нас, так и в других европейских государствах, что наряду с этим не скрывает он своих симпатий к крайним социалистическим доктринам и что, между прочим, в книжке за январь текущего года помещена статья за подписью Н. Николадзе, содержащая восхваление одного из французских коммунаров, министр внутренних дел… определил: объявить журналу «Отечественные записки» второе предостережение в лице издателя статского советника Андрея Краевского и редактора действительного статского советника Михаила Салтыкова».
Дмитрий Наркисович, всегда сдержанный в оценке своих произведений, лишь Марье Якимовне признался в своей тревоге.
— Этак «Золотуху» и «Бойцов» легко можно подвести под разряд произведений вредного направления. А «Горное гнездо» и тем вернее. Но не будем устрашаться, а наоборот — с теми же силами продолжать дело.
Трудное время… Царствование Александра III началось с жестокой публичной казни народовольцев. Верным наставником монарха стал мракобес и фанатик самодержавия обер-прокурор Синода Победоносцев, на долгие годы наложивший тяжелую руку на духовную жизнь русского народа, вступивший в беспощадную борьбу со всеми стремлениями общества к свободе и самостоятельности. Популярный писатель П. Д. Боборыкин эти годы определил двумя выразительными емкими словами — «политические сумерки».
О Салтыкове-Щедрине в эту пору ходили самые тревожные слухи. Еще в начале года Владимир писал из Москвы, что Щедрина якобы сослали по одним известиям в Пермь, по другим — в Тверь.
«Если в Пермь, так это вам должно быть известно. С каждым днем слышишь самые пакостные вещи. Говорят, что с «Отечественными записками» хотят сыграть очень скверную штуку и последняя книжка еще не вышла. Щедрин послал Льву Толстому, который живет здесь, письмо и в нем подписался — «бывший литератор».
В другом письме Владимир сообщал о новых слухах, по которым Щедрин вроде получил отсрочку с высылкой, но с первым пароходом все же будет отправлен в Пермь. Высланы из Петербурга Михайловский и Шелгунов. Это уж достоверно, а не слухи.
«По этому поводу петербургские литераторы хотели подавать петицию правительству в том смысле, чтобы Михайловского и Шелгунова воротили назад. Но петиция якобы была составлена в таком униженном духе, что Щедрин и другие патриархи отказались подписать. Известный поэт Минаев сослан за политическую остроту насчет коронации: дело было в каком-то собрании».
Что же, значит, надо особо дорожить внимательным отношением к нему редактора «Отечественных записок» в такую тяжелую для того пору. И как только представится возможность, непременно встретиться с ним.
Свой второй крупный уральский роман «Горное гнездо» Мамин начал писать, одновременно завершая последние главы «Приваловских миллионов».
Первые главы возникли еще в 1878 году в ту пору, когда, покинув Нижнюю Салду, окончательно обосновался с Марьей Якимовной в Екатеринбурге. Начал под свежими и яркими впечатлениями от знакомства с заводской аристократией Нижней Салды и Нижнего Тагила. Марья Якимовна много рассказывала об особенностях жизни этой среды, в которой она воспитывалась с самых ранних лет, сложных взаимоотношениях, интригах и происках, о гибели талантливых людей. Уж кто-кто, а она-то уральские «горные гнезда» знала превосходно.
Сюжетная ось «Приваловских миллионов» — наследство Сергея Привалова. Вокруг него — накал страстей, нити многочисленных хитросплетенных интриг. Рабочие, крестьяне со своими нуждами, задавленные социальной несправедливостью, на первый взгляд — пассивны, хотя и не могут не влиять косвенно на ход событий.
В романе «Горное гнездо» сюжетной осью стали отношения заводовладельца и зависящих от него рабочих. Все здесь движется вокруг этого. Тут заводовладелец и рабочие уже поставлены лицом к лицу. Их судьбы, интересы не идут по касательной, а сшибаются.