У Геноита сразу же возникли семейные проблемы: его близкие не желали, чтобы он женился на представительнице другой расы. Однако для Геноита это не имело большого значения, так как его политические взгляды все равно вскоре совершенно рассорили его с домашними.
В течение первого года нашего супружества мы встречались всего лишь один или два раза в месяц, поскольку я служила в Конфлоте и постоянно находилась на заданиях. Затем меня назначили наблюдателем на одну из планет хдигской системы, где осуществлялся крупный проект, и мы стали жить вместе.
На меня нахлынули воспоминания. Да, были времена… Геноит – такой аккуратный и обстоятельный, а я – небрежная и порой бестактная. Эх.
Он тяготел к размеренному образу жизни, а я быстро, в авральном порядке, решала назревшие проблемы, а затем лентяйничала дни напролет. Один Бог знает, как мы уживались. Однажды я спросила его, что происходит в хдигской семье, когда выясняется, что у супругов совершенно разные привычки и они действуют друг другу на нервы. Абсолютное единобрачие было в хдигской культуре своего рода философией ограничения. Геноит ответил мне, что часто такие пары живут раздельно. Это ничего не меняло в их семейном положении, они все равно считались мужем и женой.
Брак заключался навсегда. Я никогда не понимала этого. Как может другой человек быть частью твоей души? Это было понятно для хдигов, но не для людей, поскольку на Земле существовала другая практика и другие представления. Словно никто из хдигов никогда не совершал ошибки при выборе спутника или спутницы жизни. Целая планета неисправимых романтиков. Это было просто смешно.
После нескольких месяцев совместной жизни я заметила, что политические взгляды Геноита начинают доставлять ему неприятности. Он являлся лидером наиболее радикальной антиконфедерационной фракции на Руарле и был связан с возрождавшимся движением вооруженного сопротивления, которое столетие назад выступало против кчеров, когда те прибыли в звездную систему хдигов. Начальство стало оказывать на меня давление, а служба безопасности Конфлота установила за мной наблюдение.
Мы с мужем расходились и в частностях. Он считал, что я столь же недовольна режимом, как и он, но я никак не могла принять его точку зрения и не понимала, на что направлены его усилия.
Наши разногласия достигли апогея, когда однажды группой вооруженного сопротивления был убит кчерский торговец и партия Геноита не стала отрицать своей связи с преступниками.
Геноит признался мне с глазу на глаз, что был участником этого заговора. Похоже, он рассчитывал на то, что я оставлю Конфлот и присоединюсь к инсургентам. Но я не стала этого делать, и вовсе не потому, что лично знала убитого торговца, который был владельцем флота грузовых судов, и работала на него по контрактам.
Я стала держаться подальше от семейного очага, почти перебравшись жить на строительную площадку, и после выполнения задания уехала с Руарлы.
Наконец-то кольцевой лифт достиг Пузыря.
Лица ночных дежурных здесь, на самой верхнем уровне, были не так хорошо знакомы мне, как ночная смена в кольце «Альфа». Когда я вошла, сидевшая за центральным пультом лейтенант Конфлота кивнула мне.
Я спросила ее, как проходит операция службы безопасности, и она, взглянув на экран, ответила, что пока все идет гладко. Мысли о Геноите отвлекали меня от дел. Беспокоясь за судьбу команды Мердока, я рассеянно села за пульт и вывела на экран данные о ходе операции, однако тут же заметила, что бесцеремонно заняла чужое место. Извинившись, я встала и направилась в свой кабинет, чтобы заняться делом.
За моим столом перед включенным монитором с двухмерным экраном сидел Вич.
Я была так ошарашена, что тут же попятилась, решив, что по ошибке вломилась к нему в офис. Он был смущен не меньше меня. Ему, должно быть, было стыдно, что его поймали на месте преступления – за чтением файлов с интерфейса босса.
– Что вы здесь делаете?
Я старалась, чтобы мой голос звучал как можно более спокойно. Наверняка у него заготовлено какое-то разумное объяснение подобного поведения.
– Командир Хэлли?..
Он встал из-за стола и машинально поправил свой костюм. Я быстро подошла к столу.
– Итак? – промолвила я.
Он бросил взгляд на экран, на котором вспыхивало окошко регистрации пароля.
– Я… мне хотелось просмотреть один документ, находящийся в вашей базе данных.
– Почему в таком случае вы не сделали это из вашего офиса?
– Ваш интерфейс серьезно поврежден, и это вызывает затруднения при установлении связи…
Он так старательно отводил глаза от экрана, что я невольно вгляделась в него.
– Но это не административные файлы. Это личная почта.
В комнате на некоторое время воцарилась полная тишина. Я ждала его дальнейших объяснений. Наконец Вич тряхнул головой, как будто пробуждаясь ото сна, его антенны звякнули, ударившись друг о друга.
– Я хотел бы поговорить с вами. – Он посмотрел на кресло. – Но на это потребуется время.
– Говорите, я слушаю.
Я все еще не могла поверить в то, что он пытался совершить что-то противоправное. Хотя Уолш давно подозревала его в нечестной игре… Мне следовало прислушаться к ее словам.
Вич тем временем немного пришел в себя, приободрился и, указывая рукой на стул, спросил:
– Разрешите присесть?
Я заняла свое место за столом, не сводя глаз с экрана. Он тоже сел.
– Знаете, я почувствовал облегчение, когда вы вошли в кабинет, – начал он.
– Почему?
– Можно я расскажу вам все по порядку? – спросил он и, когда я кивнула, продолжал: – Все началось в то время, когда Центральный сектор был недоволен размещением на Иокасте базы Земли. Это рассматривалось как чисто политический жест, не подкрепленный никакими расчетами и очень дорогостоящий, поскольку требовалась подготовка персонала, обеспечение обслуживания и защиты.
– Те, кто придерживался подобного мнения, были правы. Правда, на нас потратили лишь малую толику средств, которые обещали вложить в проект…
– Это было сделано для того, чтобы сбылись самые дурные пророчества, – заметил он. – Впрочем, продолжу. Когда встал вопрос о том, кто займет пост управляющего станцией, было решено назначить на него должностное лицо, разделяющее обеспокоенность Центра.
– Значит, вы все это время шпионили за нами… за мной, работая на высокопоставленных чиновников Центра?
– Да, – после секундного колебания признался он. Нельзя сказать, что я была изумлена подобным открытием, но оно оставило в моей душе неприятный осадок.
– Вы сообщали им обо всем подряд или отвечали на конкретно поставленные вопросы?
– На Иокасте нет особо важной информации, которая могла бы заинтересовать отдел службы безопасности Центрального сектора. Я просто посылал регулярные отчеты о том, что происходит. Думаю, их передавали куда следует.
– Значит, они лежат в Центральном секторе и ждут своего часа, – сказала я. Эти отчеты должны были раз и навсегда доказать, что «Девять Миров» не способны самостоятельно работать и поэтому не могут быть полноправными членами Конфедерации.
– Но вы не делали ничего дурного, и в отчетах не содержалось компрометирующего материала.
Я была рада, что он так считает. Однако я знала, что все выглядит отнюдь не так хорошо, как это пытается представить Вич.
– Торговец Триллит каким-то образом пронюхал о моих полуофициальных сообщениях в Центр и начал требовать информацию в обмен на свое молчание. В противном случае он грозился донести на меня в службу безопасности станции…
– Он шантажировал вас?
– По существу, да. Сначала это серьезно не влияло на качество и частоту моих сообщений, но постепенно требования Триллита стали чрезмерными. Мое начальство и я решили положить этому конец, но тут нагрянули сэрасы, и связь прервалась. В новой ситуации я попал бы в очень неловкое положение, если бы Триллит рассказал вам, представив доказательства, о нашем с ним сговоре.