Дружинники, криво усмехнувшись, принялись выполнять княже-ское распоряжение.
Когда с Атаманом было покончено, раненые дружинники усажены в седла, павшие — уложены на лошадиные крупы и крепко привязаны, чтобы не упасть при скачке; когда с места боя было подобрано враже-ское оружие и бронь и вместе с остальным трофейным скарбом, дос-тавшимся русколанам, приторочено к седлам заводных лошадей, в том числе и готских, которые удалось собрать в окрестностях лесной поля-ны — русколанская дружина тронулась в обратный путь. Надо было то-ропиться, так как уже рассвело, и в степи конных ратников можно было далеко увидать. Бус это понимал, потому и спешил как можно быстрее покинуть место сечи, чтобы как можно дальше уйти от него в случае погони. Пройдя спешной иноходью лес и выйдя в открытую степь, от-ряд Буса крупной рысью направился к родному граду.
— Жаль, что конунга Германареха упустили, — крикнул, преодоле-вая шум встречного потока воздуха волхв Злат, придерживаясь рядом с Бусом.
— Жаль, но, видно, так распорядились Боги и такова их воля… — с сожалением ответил Бус, переживая за срыв так хорошо задуманной операции. — Может, еще повезет, встретимся… А может, и не встретим-ся уже: копье-то крепко ему в бок вошло, даже не выпало из раны… Впрочем, враги всегда живучи…
— Вряд ли! — отозвался Злат. — Он теперь от нас с тобой будет за сто поприщ держаться. Ведь струсил на честное единоборство выйти, лат-никами прикрылся.
— Сколько врагов полегло? — спросил Бус, меняя тему разговора. — Я не считал.
— Я — тоже, но сотник Яр сказал, что более двух сотен. Одних ярлов да вождей родовых — десятков шесть-семь!
— Значит, один к пяти, — констатировал Бус итог потерь.
— Что? — Не понял Злат.
— Да о потерях я… Говорю, что на каждого нашего павшего дру-жинника пришлось пять готов.
— А-а-! Так у нас пало не шестьдесят, а только тридцать. Значит, один к семи.
— Пока до града доскачем, еще многие из тяжелораненых в путь к пращурам направятся после такой скачки.
— Да. Как-то не подумал о том. А знаешь, брат, если погони не бу-дет в скором времени, то раненых можно в ближайших весях оставить, может огнищане их выходят…
— Дело, волхв, говоришь. А что с мертвыми делать будем, если по-гони хоть полсуток не будет? Может, погребем их в степи?
— А почему не поступить таким образом? Степь что тут, что под Кияром — везде степь, везде одинакова. Везде она наша, русколанская, родная. Так что в своей земле будут павшие гридни лежать, под своим небом…
В Кияр князь Бус через трое суток привел дружину на четверть по-редевшую и уставшую до изнеможения.
«Вот так привел князь новых воев, — дивились киярцы, наблюдая такую картину, — своих и то не всех домой воротил»! Но когда узнали о дерзком рейде в стан готов и о жестокой сече, приведшей к ранению конунга Германареха, зауважали пуще прежнего: «Царь! Настоящий царь! Древним праотцам Богумиру и Русу, отцу Арию подобный! Толь-ко те так могли поступать, только те».
В тот год нашествия готов на град Кияр благодаря дерзкому рейду удалось избежать. Германарех горел жаждой мщения, но двинуться не мог, так как рана полученная им от копья князя Буса хотя не была смер-тельной, но и не позволяла одеть бронь и вскочить на коня. Он лежал в своем дворце, окруженный лекарями и знахарями, потчевавшими его всякими снадобьями, но так и не сумевшими полностью поставить на ноги. А доверять войска кому-либо из конунгов, хотя бы родным сы-новьям, Германарех не решался, боясь остаться без войска и державы. Собранные Бусом рати вновь вызволили из готской зависимости град Киев и земли полян. На общем вече, собранном по просьбе волхва Зла-та, князь киевский Кий Готский был смещен с княжеского престола и на его место был поставлен воевода Болорев, ярый сторонник Буса и по-борник единой и могучей Русколани.
На протяжении полутора десятка лет русколанскому князю прихо-дилось сдерживать натиск готских и гуннских орд. Война на два фронта истощала силы Русколани. После смерти римского императора Кон-стантина не осталось ни одного внешнего союзника. Да и из внутрен-них, признававших руку Кияра, с каждым годом оставалось все меньше и меньше. Открыто откололись от Русколани и примкнули к гуннам берендеи. В эту же сторону поглядывали аланы и косоги. Но Русколань держалась, собирая свои силы то вокруг Голуни, то вокруг Воронежца.