Миша уходит. Я провожаю его и смотрю вслед удаляющейся в коридоре отеля фигуре. Когда он скрывается за поворотом, я оборачиваюсь и вижу сонную Олю Волгину. Она стоит, держась одной рукой за ручку двери и, потирая глаза, смотрит на меня.
— Кто это? — Спрашивает Волгина.
— Никто, — быстро отвечаю я. — Не знаю.
— Это же тот парень, третье место, так? — Не унимается она.
— Нет, — говорю я. — Не знаю. Я просто услышал шум и вышел посмотреть. А ты чего не спишь?
— А мне показалось, он от тебя вышел, — словно не слыша моих слов, продолжает Оля.
— С чего бы! — Хмыкаю я.
Оля пожимает плечами и растерянная скрывается в своём номере. Я тоже возвращаюсь к себе, но всю ночь не могу уснуть. Я думаю, только бы Оля не начала трепаться об этом. Надеюсь, что Волгина всё забудет или примет за навязчивый бессмысленный сон.
Кажется, так и выходит. Мы летим в самолете вместе с тренером и нашими родителями, и ни слова моя партнерша не говорит о странном ночном госте.
Когда я возвращаюсь и как угорелый бегу на встречу с Димкой, застаю его в совершенно подавленном состоянии.
Глава 18. Дима
Наступает февраль. Артём едет на соревнования в Москву, а мне теперь тусоваться эти несколько дней одному. И лучше бы одному, но у меня есть семья и компания довольно радикальных друзей, так что мне приходится притворяться. Как всегда, но без вечеров с Артёмом это труднее. К тому же, всё как будто работает против меня, как будто все разом решили расколоть меня и вытащить из шкафа.
Сначала пацаны настойчиво зовут гулять. Мы как всегда сначала сидим на железках рядом с турниками, а потом по команде Влада куда-то срываемся. Мы двигаемся в сторону нового сквера, скрытого от больших улиц. Кто-то ржёт, кто-то как всегда пьёт пиво из бутылки, а потом я вижу этого парня. Худощавый, в узких джинсах и светлой рубашке, он стоит один и как будто ждёт кого-то. По тому, что говорят Каримов и Паша, я понимаю, что этот парень гей, и «свидание» здесь ему назначил кто-то из наших. Я понимаю, что если парень сейчас не убежит, то его будут бить. А он не бежит. Он вообще не смотрит в нашу сторону, идиот! И вот уже мы подходим к нему. Влад задирает его, бросает несколько оскорблений и бьёт в живот. Просто так, без предупреждения, со словами «ах ты грязный пидарас», бьёт кулаком в живот — парень сгибается пополам. Наши все громко хохочут и сыплют оскорблениями. Мне бы тоже смеяться, но у меня ком в горле. Я застываю на месте и даже не вижу, что происходит. Я прихожу в себя, только когда Пашок толкает меня в плечо.
— Ну ты чо! — говорит он, указывая на парня, который уже лежит на земле, закрываясь от последовательных ударов.
— Зассал что ли! — Обращается ко мне Влад. — Давай, бей пидора!
И все разом начинают подталкивать меня, как будто уговаривать. Начинают даже смеяться надо мной и подозревать, уж не такой же ли я отброс общества, как этот бедняга. Меня тошнит. Мне хочется блевать. Хочется задохнуться и сдохнуть прямо тут, но надо что-то делать. Надо сейчас ударить этого парня, чтобы никогда больше ни у кого не возникало сомнений в моей ориентации. Чтобы навсегда остаться настоящим правильным пацаном, мне сейчас надо ударить его ногой. Это как ударить самого себя. Я вижу себя на месте этого парня и бью. Не сильно, но он вздрагивает и просит отпустить его.
— Давай ещё! — Подбадривают меня мерзкие голоса товарищей.
И я бью снова. Я хочу только, чтобы этот парень вскочил и убежал, но он какой-то слабак. Он лежит и корчится от боли. Влад плюёт ему в лицо.