— О чём это он? — Тихо спрашиваю я.
— Ни о чём! — Отрезает отец и выключает телевизор. — Нечего смотреть всякую ерунду и слушать идиотов! Всех не переслушаешь, а нервы себе трепать не за чем.
— Это значит что? — Не унимаюсь я, ведь я же не смотрел всю передачу и из обрывков этой одухотворенной речи услышал только часть. — Они собираются что, сажать за это? Или лечить? Или как?
— Никак! — Снова очень категорично заявляет папа. — Они просто языками чешут, а мама их слушает зачем-то! В этой стране всегда было полно идиотов наверху, и ничего, прожили как-то, и дальше проживем! Что ты вечно слушаешь всяких умственно отсталых!
Папа машет рукой на маму и уходит в спальню. Я знаю, что он сейчас пойдёт на балкон и выкурит одну сигарету. Он нервничает, его тоже задел этот мужик из телевизора. Я присаживаюсь рядом с мамой на широкий подлокотник кресла. Мама гладит меня по голове.
— Не переживай ты так, правда, — пытаюсь успокоить её я.
У неё по щеке катится слеза.
— Ты же знаешь, что мы тебя очень любим, Тёма? — Глядя мне в глаза, спрашивает она. — Ты же знаешь, что мы никому не позволим тебя обидеть?
— Угу, — киваю я и обнимаю маму. — Всё нормально, мам, честно! У меня всё хорошо.
Я успокаиваю её, потом мы идём на кухню пить чай. Я говорю, что и правда, ей не стоит смотреть телевизор и надо поменьше читать газет, чтобы не расстраиваться.
— Если бы меня и нашей семьи это не касалось, — говорит она, — то я бы, может, и не читала.
Мы потом долго молчим и пьём чай. Мне очень хочется рассказать маме обо всём, что происходит, о Волгиной, о Диме, обо всём, что гложет мою душу, но я не могу. Мама и так переживает слишком сильно, она и так вся на нервах из-за своего неудавшегося сына, так что мне лучше бы прикусить язык и делать вид, что всё отлично. Мы долго сидим на кухне. Мама расспрашивает, как у меня дела. Я отвечаю, что дела идут замечательно и жизнь моя просто прекрасна.
На следующий день в школу я не иду. Вернее, я выхожу из дома как будто в школу, но еду к Андрею. Он тоже прогуливает институт. Мы валяемся на кровати, пьём вино, я долго рассказываю ему обо всём, что произошло.
— Дима твой сволочь последняя, — говорит Андрей, — а Оли-то этой ты чего так боишься?
— Ты что, не понимаешь? — Удивляюсь я. — Она же всем растрындит в соцсетях, в этом своём долбанном Контакте! Я знаю её — та ещё сплетница! А там дело пары дней, чтобы вся моя школа узнала. И тогда это будет конец.
— Так поговори с ней…
— Она и слушать меня не станет. Она теперь даже прикасаться ко мне не хочет…
— Вот дура.
— Да ну её к черту! Только бы никто не узнал.
Я провожу у Андрея весь день, и уже под вечер мне приходит СМС от Димки. «Срочно! Быстро! Удали свою анкету с сайта!» — кричат буквы. Только я дочитываю, даже не успеваю задать себе ни одного вопроса, Сорокин звонит. Я некоторое время сверлю экран мобильника взглядом, потом нажимаю «ответ», но ничего не говорю. Даже дежурного «Привет».
— Некогда объяснять, — как будто шёпотом быстро тараторит Димка. — Сейчас же удали свою страницу с того сайта знакомств! Быстро! Это очень важно…
— С чего бы? — Спрашиваю я, но на том конце уже раздаются короткие гудки.
Я матерюсь и быстро начинаю набирать адрес сайта в браузере телефона. Я промахиваюсь пару раз по виртуальным клавишам, снова матерюсь, и мной овладевает паника. Что это Сорокин так волнуется? Даже СМС мне прислал и даже перезвонил. Очевидно, что говорить он не мог, поэтому и бросил трубку. Что такого может случиться с моей анкетой? Может быть, пришло время, когда его прижали дружки-гопники, и он слил им все ресурсы, чтобы остаться не битым. Наверное, кто-то заподозрил его в чём-то, и Сорокин сразу всё слил. А потом решил предупредить меня. Похоже на то. Я пытаюсь войти на сайт, но с телефона почему-то не получается. Если всё так срочно, что Димка даже позвонил, то надо действовать быстрее.
— Твою мать! — Ругаюсь я и обращаюсь к Андрею. — Мне комп нужен срочно!