— Давайте заедем в Кобре, — предложил он своим товарищам, завидев развилку с указателем.
Хулио Триго и Репе Бедна запротестовали, но Хосе Луис Лопес и Педро Гутьеррес поддержали его идею, и предложение было принято большинством голосов. Кинтела повернул направо, и почти сразу же их глазам предстала маленькая церковь, воздвигнутая в честь Мадонны. Толпилось много народу, в основном были те, кто приехал на карнавалы в Сантьяго. Рядом с церковью торговцы наперебой предлагали свой незатейливый товар: ножички, медальоны с изображением богородицы, расчески, маисовые пироги «тамалес», жареные колбаски и тому подобное. Юноши вошли в церковь и медленно обошли ее кругом, разглядывая образа святых. В глубине, рядом с алтарем, в стеклянных витринах были выставлены дары, приносимые сюда верующими со всех уголков Кубы в надежде получить в обмен от своей покровительницы какое-нибудь чудо. Кинтела задержался у одной из витрин, привлекшей его внимание богатством и разнообразием разложенных в ней приношений. Чего здесь только не было: разнообразные браслеты и цепочки, предметы одежды, золотые зубы, костыли, золотые и серебряные медали! В самом центре лежали сержантские лычки, рядом с которыми была табличка, пояснявшая, что эти лычки носил Батиста 4 сентября 1933 года, — в этот день произошел устроенный им «бунт сержантов». Позже он принес их в дар в знак благодарности Мадонне за ее покровительство. Кинтела долго смотрел на них, думая о том, «как могла пресвятая дева, если она творит чудеса, покровительствовать человеку вроде Батисты».
Выйдя из церкви, они подозвали бродячего фотографа и, устроившись на скамейке, сфотографировались все впятером на память. Поколдовав несколько минут над аппаратом, фотограф вручил им фотокарточку, предварительно поставив на ней печать с изображением Каридад-дель-Кобре. Со смехом разглядывая себя на снимке, друзья возвратились к машине. В последний момент Кинтела успел купить себе небольшую севильскую наваху, на ручке которой также имелось изображение святой.
Пустынное предрассветное шоссе. В машине, управляемой Монтане, царило молчание. Неожиданно впереди появилось какое-то препятствие, и Монтане, резко взяв влево, выскочил на идущую параллельно грунтовую дорогу. Было решено здесь же немного передохнуть — всем страшно хотелось спать — и затем ехать дальше.
Ориенте, гористая провинция на востоке Кубы. Флорентино и Триго с восхищением любовались открывшейся перед ними величественной панорамой горных вершин, покрытых густыми тропическими зарослями. «Кросмобиль», натужно воя слабеньким мотором, медленно полз по уходившему вверх серпантину шоссе. До Сантьяго было уже рукой подать, как вдруг машина резко дернулась и остановилась. Флорентине поднял капот и растерянно почесал в затылке. Все попытки завести мотор ни к чему не привели. Приятели молча переглянулись. Если они не успеют приехать в назначенное время, их сочтут за позорных дезертиров.
Счастье на этот раз им улыбнулось. Не прошло и получаса, как около них затормозил потрепанный «джип», водитель которого без лишних разговоров взял поломанную машину на буксир. Триго и Флорентино знали, что жители Ориенте славятся своим гостеприимством и доброжелательностью, и сейчас смогли убедиться в этом сами.
Оставив «кросмобиль» в ремонтной мастерской на въезде в Сантьяго, друзья отправились по указанному Фиделем адресу: Сельда, 8. К шести вечера они добрались до места. Ключ им так и не понадобился — в доме уже находилась целая группа революционеров: Ченард, Альмейда, Алькальде и подпольщики из Калабасара.
Гуаймаро — неприметное селение, расположенное между Камагуэем и Сантьяго. В 1868 году в этом местечке состоялось собрание Первого Учредительного Конвента мамби. Группа Рейнальдо Бенитеса сделала в Гуаймаро кратковременную остановку у бензоколонки. Итак, теперь ни у кого не было сомнений, что местом вооруженного выступления выбрана Ориенте. Но где именно?