— Я хотел бы снова начать тренировки…
Капитан ничего не ответил. Он открыл ящик письменного стола, достал оттуда большой пакет, протянул его мне и тихо сказал:
— Вот… Держите!
— Что это? — удивился я.
— Распечатайте. Там все сказано…
В конверте было письмо. Знакомый размашистый почерк тренера!
«Ванюша, милый, здравствуй!.. Капитан Шевчук написал мне о твоем прыжке. Это великолепно! Я всегда верил в тебя!.. Мне кажется, ты сделал то, что нужно… Высылаю план тренировок на три месяца. Начинай! Сообщи о первых результатах. Жду!..»
7
У портовиков оказался отличный стадион. Правда, сектор для прыжков в высоту был простенький, но сейчас он меня вполне устраивал.
Никогда, наверно, я не разминался с таким удовольствием. Потом сразу установил планку на рекордную для себя высоту, не спеша надел шиповки и стал представлять, что я на Олимпийских играх.
В свое время тренер специально для меня — «такого впечатлительного спортсмена!» — придумал этот способ внушения.
Мне казалось, я слышу его восторженный голос:
«Олимпийские игры! Ты знаешь, что это такое? Это сгусток силы всего человечества! Итог достижений нашего биологического вида! Это отчет перед предками и залог потомкам!
У спортсмена увеличиваются силы от одного сознания своей ответственности, от счастья, что он «самый»! Самый сильный человек на Земле! Самый быстрый человек на Земле! Самый прыгучий человек на Земле!
Не торопись! Ты остался один! Ты не имеешь права обмануть ожидание людей… Отмерь разбег. Никто не упрекнет тебя в нерешительности. Ты на грани неведомого…
Все видят, что ты собран. Ты не авантюрист, ты добываешь для человечества новую победу и не должен рисковать…
Ты представитель человечества, и ты обязан показать ему — на что оно способно!
Ты — сын Земли! Гордость Земли! Слава Земли!.. Вперед!..»
Я побежал. Ветер засвистел навстречу. Время, как во сне, стало мягким, тягучим. Мне казалось, что я вижу себя со стороны, контролирую каждое свое движение. Появилось знакомое ощущение наплывающей на тебя победы… Толчок! Мах! Нога резко взлетает вверх!..
Серая планка тихо прошуршала подо мной, и я, счастливый, уткнулся лицом в песок…
По следу
Кажется, на границе все время ждешь сигнал тревоги. Это, конечно, не означает, что ты постоянно шарахаешься, дергаешься, оглядываешься. Нет… Ты делаешь свое дело — спокойно, вдумчиво, но какой-то клубок настороженности живет в тебе, наполняя особым смыслом каждый шаг, каждое движение.
Так вот, значит, ждешь его, ждешь — этот самый сигнал тревоги, а он, как правило, грянет в самый неподходящий момент.
Я раз в бане мылся… Только с полки слез, голову намылил — вбегает посыльный:
— Товарищ прапорщик, сигнальная система на двух участках сработала!
Это, стало быть, на нашем пограничном языке означает — прорыв: несколько нарушителей идут, в надежде, что хоть один проскочит. Тут уж должны быть задействованы все силы и средства, тут уж не зевай… Вылил я на себя шайку — и вперед! Через десять минут был уже сухой, а еще через десять — снова мокрый… Лазутчиков этих мы повязали — и первого, и второго. Они, оказывается, долго за нашей заставой наблюдали и специально банный день выбрали. Надеялись, что пограничники будут париться и не смогут им все пути-дорожки перекрыть.
Напрасно надеялись… Недаром мой первый командир говорил: тот, кто хочет перейти границу — хорошо готовится, а тот, кто ее охраняет — готов всегда!
Я порой думаю: как бы сложилась моя судьба, если бы я не попал в пограничные войска? Жил в своей деревне, бегал по нашему двору кобель по кличке Шарик, за хвост я его неоднократно дергал, по носу щелкал, но никогда не догадывался, что этот нос — уникальный прибор. И еще не знал я, что тлеет во мне талант следопыта.
Он, конечно, проявлял себя, потому как во время сбора грибов я всегда первым был даже в самые неурожайные годы, а потом, когда подрос и стал с батей на охоту ходить, тоже никогда с пустыми руками не возвращался. Но разве мог я тогда думать, что умение это: землю-матушку глазами щупать, каждую былинку на ней подмечать — особый дар. Что это, в общем-то приятное, занятие может стать профессией.
А вели меня к ней опытные мастера и наставники: они меня сразу на учебном пункте приметили, в школу служебного собаководства направили, а там уж я изучал науку следопытную по всем правилам. И узнал, что есть «механизм образования следов», есть свои формулы и таблицы, по которым, видя отпечаток ступни человека, можно определить такое, чего он и сам о себе не ведает.