— И это не может быть Гарри Джексон.
— О, это не был слуга, — сказала Эдит.
— Конечно же, нет. В тебе для этого слишком много снобизма. Что ж, похоже, я теперь до конца жизни буду присматриваться к тому, как на тебя смотрит Генри Лобэк, да и остальные наши приятели.
— Если бы ты присматривался ко мне внимательнее, этого бы, возможно, не случилось.
— Мне интересно, ответишь ли ты на следующий мой вопрос. Ты эти отношения порвала?
— Мне кажется, я уже тебе сказала, что они порваны.
— Так все-таки ты их порвала?
— Сейчас их нет.
— А ты можешь ответить на следующий вопрос? Ты их возобновишь?
— Я об этом думала, — сказала Эдит.
— Самое подходящее время для этого, конечно, было, когда я сломал ногу. Это был только один мужчина или были и другие?
— Только один.
— Наверное, один еще как-то может сойти с рук, но когда люди столько лет женаты, они слишком хорошо друг друга знают, чтобы женщине удалось скрыть бесконечные интриги. К тому же мужчины сплетничают. Они хвалятся своими победами, что, по-моему, не только неблагородно, но и ненадежно.
— Женщинам это известно.
— И это то, что удерживает многих из вас от неразборчивых связей?
— Никаких больше вопросов. Ты мне еще не ответил на мои. Ты провел ночь у Алика?
— Нет.
— Но ты не ночевал в «Йельском клубе»?
— Эдит, ты проявила такую проницательность, попробуй ответить на этот вопрос сама.
Джо снял телефонную трубку, попросил междугороднюю линию, коммутатор «Баттерфилд, 8» и номер телефона квартиры Энн и Кейт.
— Зачем ты звонишь Энн? — спросила Эдит. — Ты же не собираешь рассказывать об всем этом ей?
Джо улыбнулся.
— Попробуйте еще раз, — попросил он телефонистку.
— Можешь повесить трубку, — с победоносным видом сказала Эдит. — Энн на Бермудах.
— Это правда, — сказал Джо и повесил трубку.
— С какой стати ты будешь рассказывать об этом Энн? О, я знаю, зачем ты это хочешь сделать. Ты хочешь, чтобы она больше не переживала из-за своего побега и замужества. Ты хочешь, чтобы она почувствовала свое превосходство.
— Нет, вовсе нет, — сказал Джо и поднялся с места. — Ты теперь за все свои признания будешь меня ненавидеть, но я хочу тебе кое-что сказать: я не собираюсь принимать никаких ответных мер. Нравится тебе это или нет, но мы оба стареем. Я иду спать. Спокойной ночи, Эдит.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
У автора биографии есть определенные права и обязанности, и среди них право — которое одновременно и обязанность — рассказать, что на таком-то и таком-то этапе герой его повествования перешел из одной фазы жизни в другую. Это не значит, что переход этот произошел мгновенно, поскольку весьма редкие события — если таковые вообще существуют — привносят в жизнь людей быстрые и радикальные перемены. Изменения, будь они быстротекущими или медленнотекущими, почти всегда протекают постепенно, и даже значительные события жизни, вопреки многочисленным утверждениям, не меняют человека мгновенно. Супружество, рождение детей, успешное завершение задуманного дела, жестокое наказание, несчастный случай, приведший к слепоте, спасение от опасности, невероятное эмоциональное потрясение, оглушительный выстрел корабельной пушки, непредвиденное столкновение с чем-то отвратительным, неожиданное распознавание мажорного аккорда или резкая перемена в чьем-то отношении — все это душа впитывает постепенно независимо от того, насколько кратким было само событие или ваше ощущение пережитого. К мгновенному изменению приводит одна только смерть, но ведь после нее уже только вечная тьма.
Если глупо говорить о том, что жизни человека пришел конец, когда в нем еще теплится жизнь, отзывающаяся хотя бы на какое-то новшество — будь это новшество взращенным в земле дурманом или новой привязанностью, — то ничуть не менее глупо отрицать, что в жизни человека приходит время, когда он уже ни на что не отзывается, потому что не хочет отозваться или уже больше на это не способен. Именно такой точки и такого периода достиг в своей жизни Джо Чапин. И что остается добавить автору его биографии, кроме того, что Джо Чапин прожил еще несколько лет? Когда Джо Чапин потерял способность чувствовать — и уже не хотел и не мог откликаться на новую жизнь, — его история превратилась из биографии в историю других людей, в которой Джо уже не играет никакой существенной роли. Их истории, разумеется, ничуть не менее важны, чем история Джо, но это совсем иные истории, и они уже не о Джо.
Итак, какой же была жизнь Джо в его последние, равнодушные годы?