Борис Самвелович не скрывал своего намерения баллотироваться на пост кубанского губернатора. Лена сделала интервью с ним, но Оганесян был немногословен, коротко рассказал о себе, посмущался, что никогда раньше, до этого, интервью не давал и потому чувствует себя скованно. Он сказал, что только от избирателей зависит, в конечном итоге, станет ли он губернатором Краснодарского края.
На Лену он смотрел с видом состарившегося ловеласа, у которого очаровательная молодая девочка уже не может вызывать ничего другого, кроме чисто отцовских чувств. Борис Самвелович пригласил её в свой партийный офис, где угостил кофе и после интервью звал зайти как-нибудь ещё, что Лена вскоре и сделала. А потом они стали друзьями - настолько, насколько позволяла разница в возрасте. Лена знала, что офис Бориса Самвеловича открыт для неё практически всегда и этим охотно пользовалась.
Разговоры о том, что Оганесян напрямую связан с армянской мафией, до Лены доходили не раз. Она затронула эту тему в одном из своих интервью с ним. Седеющий представитель армянской диаспоры улыбнулся скромно и сказал, что клеветники были всегда и скорее всего уже не переведуться. Лена молча проглотила этот ответ.
Серело. Лена направлялась к большому тёмно-коричневому зданию на Красной, где размещалась штаб-квартира армянского землячества на Кубани "Арарат". Она избегала больших улиц, предпочитая проходные дворы. Вокруг было пусто. Только изредка Лене встречались заспанные прохожие.
Лена не обратила внимания на красный "Москвич", у входа в серо-каменное строение - здесь когда-то в советские годы располагался местный КГБ, а сейчас оно по наследству перешло к контрразведчикам. За рулём "Москвича" сидел усатый кавказец в джинсовке. Он внимательным, пристальным взглядом проводил Лену, потом посмотрел снимки, разложенные на соседнем сиденьи, и достал трубку сотового телефона.
- Я засёк её, - сказал он негромко. - Она идёт к Мира по Красноармейской.
Лена шла быстро. Она чувствовала, что силы её на исходе, и хотела побыстрее добраться. Сквозь молочную слякоть утреннего тумана прорисовывались голые силуэты деревьев. Это - сквер. Здесь, на углу Ленина и Красноармейской, когда-то стоял храм святого Александра Невского, взорванный в тридцатые годы. Напротив - здание крайисполкома.
Рассвело. Красная в это время ещё пуста. Здесь не видно праздных гуляк, и вообще никого не видно.
Когда Лена уже вошла внутрь и поднималась по лестнице, её не отпускала тревожная мысль: а что, если Оганесяна не будет на месте? Должен быть, - говорила она себе. Лена хорошо знала, что Борис Самвелович приходит в свой офис каждое утро и сидит там часов до двенадцати.
Не только на первом этаже здания, но в и коридорах было так же пусто. Никого не встретив, Лена добралась до самого кабинета. Только какой-то армянин в деловом костюме и с кейсом проследовал мимо неё по коридору. Он строго поглядел на Лену, но ничего не сказал.
Как и ожидалось, Борис Самвелович сидел у себя в офисе, наморщив лоб и разбирая какие-то бумаги. Увидев Лену, он посмотрел на неё как на привидение. Потом показал на соседний стул. Оганесян молча глядел, ожидая, видимо, что Лена сама начнёт говорить. И та поняла, вдруг, что он знает если и не всё, то, по крайней мере, многое.
Усевшись напротив, Лена принялась выкладывать историю своих приключений - случившееся с ней за эти полтора дня. Она говорила сбивчиво, спотыкаясь, забегая вперёд и снова возращаясь к началу. Оганесян слушал её, не перебивая и не задавая никаких вопросов.
Когда Лена закончила, он ещё помолчал, потом спросил:
- Как можешь ты доказать, что всё это - правда?
Лена откинулась назад.
- А как я могу доказать?
- Мне рассказывали другое...
- Что?
Оганесян поднялся с места.
- Сиди тут, - сказал он, - и жди, пока не вернусь. Я должен вызвать своих людей. Тебя спрячут, ты побудешь в безопасном месте, пока я не разберусь с этой историей, - он посмотрел на часы. - У нас мало времени. Тебя не должны здесь видеть.
Оганесян вышел, и Лена осталась в кабинете одна. Она сидела на стуле, прислушиваясь к шуму редких машин за окном. Беззвучно передвигались стрелки больших часов. Прошло минут двадцать. Дверь отворилась.
- Быстро пошли, - Оганесян взял её за руку. - Вот-вот ко мне придут люди. Нельзя, чтобы они тебя здесь застали. Посидишь в пустом кабинете, пока за тобой не приедут.
Не выпуская её руки, Оганесян тащил Лену по длинному узкому коридору. Мимо проследовал бородатый армянин с большим портфелем. Он очень вежливо поздоровался, но Борис Самвелович ему не ответил.
Они прошли мимо усатого кавказца в джинсовой куртке. Тот, не отрываясь, смотрел в окно.
Дверь в кабинет была приоткрыта. Оганесян втолкнул туда Лену и вошёл сам. Лена увидела Саркисяна. Инспектор держал в руке пистолет с глушителем. Рядом стояли ещё четверо в штатском. Оганесян захлопнул дверь.
Русский оперативник, шагнув к Лене, быстро её ощупал. Найдя макаров, заглянул в обойму.
От ужаса у Лены перехватило дыхание. Мозг не хотел думать. Оперативник, повертев в пальцах её пистолет, вдруг, развернулся и сильно ударил Лену по голове. Та бы упала на пол, но Саркисян её удержал.
- Сделайте это быстро, - сказал Оганесян. - У вас на всё - минуты три.
Он открыл дверь, и Лену выволокли наружу. Та была в глубокой отключке. Ноги её безчувственно волочились по полу.
- Жди тут, - бросил Саркисян усатому оперативнику.
В коридоре никого не было. Лену быстро потащили к женскому туалету.
Саркисян ногой распахнул дверь и Лену заволокли внутрь. Усатый оперативник остался ждать в коридоре. Двое и Саркисян закрылись в уборной. Лену посадили в угол. Саркисян достал из кармана верёвку и быстро её размотал. Смастерив петлю, он смазал верёвку куском мыла, который ему швырнул стоящий в дверях оперативник. Затем он схватил девушку в охапку.
В этот момент дверь распахнулась. Саркисян вздрогнул. Два дула смотрели в лицо инпектору. Валет сделал шаг вперед, и пистолет его уткнулся Саркисяну в глаз. За спиной у него стоял кавказец в джинсовой куртке.
- Пусти её, - сказал Валет спокойно, - и может быть - я тебя не убью.
Палец его плавно лёг на курок. Саркисян побелел.
- Можешь забирать, - бросил он резко.
Кавказец шагнул вперёд и, подхватив девушку на руки, вынес её в коридор. На полу, у входа, лежал усатый оперативник. Горло его было залито кровью. Глаза неподвижно таращились под потолок. Рядом, в кровавой луже, валялся пистолет с глушителем на конце.
Валет усмехнулся.
- Ну, вот, и всё, - он кивнул и погладил пальцем курок. - Осталось сказать самое последнее слово.
Выстрел громыхнул откуда-то снаружи. Валет вздрогнул от неожиданности, и в этот момент на него бросился оперативник, что стоял слева. Пуля, предназначенная оперу, ударила в оконное стекло. Выстрелить второй раз Валет не успел: у него вырвали пистолет. Он отшвырнул оперативника и выскочил в коридор, хлопнув за собой дверь, которую сразу же продырявили четыре пули...
Кавказец быстро вернул Лену в сознание, хлопнув её пару раз по щекам. Девушка открыла глаза и посмотрела вокруг. Всё было словно в тумане. Лена пыталась сообразить - где она, и что происходит.
- Очухалась?
- Кто вы? - язык у Лены ворочался слабо - как спросонья, слова давались с трудом.
За спиною кавказца она, вдруг, увидела кого-то, и ещё - руку с пистолетом, дуло которого было увенчанно толстым, солидного размера глушителем. Память к Лене вернулась мгновенно.
- Сзади, - прошептала она.
Голос свой она услышала как бы со стороны, как бы - не её голос.
Хлопнул выстрел, и Лене в лицо брызгнула кровь. Она отползла в сторону и прижалась к стене. Кавказец ткнулся носом в паркет, стиснув рукой пистолет за поясом, но оперативник, подойдя, дважды выстрелил ему в спину.