- Я хочу спрятаться. Уеду куда-нибудь из города на пару месяцев - отсидеться просто.
Багиров мрачно посмотрел на неё.
- Хочешь, чтобы я отпустил тебя? Нет.
Лена почувствовала, что пальцы её онемели, прижимаясь к мокрому кафелю.
- Артур, я не хочу тебя подставлять. Я не хочу знать, что тебя из-за меня убили.
Багиров присел на край ванны и обречённо кивнул.
- Мы встречаемся два месяца, - начал он. - И два месяца, каждый день, я думаю о том, что прийдёт час, когда ты скажешь мне: "Артур, мы должны расстаться". Я этого часа боялся больше всего. И вот, это случилось, - он помолчал. - Я тебя не отпущу никуда.
Лена грустно ему улыбнулась.
- Я уезжаю не навсегда. Только на пару месяцев...
- Это не важно.
- Ты говоришь, как мальчишка.
Артур вспыхнул.
- Скажи лучше, как идиот! Потому, что я и есть идиот! Я давно уже свихнулся - с тех пор, как встретил тебя. И перестал понимать, что делаю, перестал себя понимать. Если ты скажешь мне завтра "прыгни под поезд" - прыгну!
Он, вдруг, бросился к ней, упал на колени, сжал её руки.
- Я точно идиот! Точно! Если ты уедешь и бросишь меня, клянусь, я себя зарежу!
Лена улыбнулась ему, потом покорно кивнула.
- Хорошо. Завтра мы едем вместе.
Глаза у Артура вспыхнули жадно. Он крепко схватил Лену и поднял её на руки так быстро, что у неё всё завертелось перед глазами.
- Не урони, - шепнула она, улыбнувшись и обхватив Артура за шею. Артур хотел ей что-то ответить, но у него уже спёрло дыхание. Сердце выскакивало, глаза горели безумным огнём. Ногой он распахнул дверь.
Держа на руках счастливую Лену, Артур пронес её мимо Вовы, мирно посапывающего, который на минуту проснулся, но ничего не понял и, опустив голову, уснул опять.
Глава 4
Вечером, по дороге к Артуру, Лена остановилась у покосившейся телефонной будки без дверцы и с давно уже выбитыми стеклами. Не зная, зачем - может, затем просто, чтоб успокоить слегка свою совесть, она набрала номер, который всё ещё помнила наизусть - всё ещё помнила... Но телефон Ромашова не отвечал. Сейчас это могло означать скорее всего одно из двух: либо Ромашов задержался в Майкопе, либо до него уже добрались люди Саркисяна. От Артура Лена не рискнула звонить.
Она ещё раз попробовала набрать этот номер утром на троллейбусной остановке, но телефонная трубка всё так же отвечала ей долгими, настороженными гудками.
Выходя из дому, Лена надела тёмные очки - единственная мера предосторожности. Законспирироваться лучше она не могла. Вчерашнее бегство её случилось так неожиданно, и Лена не имела возможности взять с собою даже запаса одежды. На ней было сейчас всё то же, что и вчера: мятые светлые джинсы, кроссовки и тёмно-синяя "Аляска" с глубокими карманами. В руке она держала небольшую сумку с кое-какими дорожными пожитками. Ни денег, ни пистолета Артур ей не доверил. Сам он стоял чуть в стороне от неё, никак не показывая, что они знакомы. Артур был в белых "варёнках" и в тёплой, на меху джинсовке, застегнутой на две нижние пуговицы, дабы не был виден постороннему глазу торчащий за поясом газовый пистолет. Через плечо он держал большую спортивную сумку, привезённую месяц назад из Египта. Артур то и дело нервно оглядывался по сторонам. Взгляд его из-под круглых (как у слепого нищего) тёмных очков, старался не упустить никого, кто проходил мимо.
Лена с Артуром ехали на вокзал. Им хотелось одного только: поскорее покинуть город. Но куда именно они ехали - не знала сейчас Лена, не знал этого и Артур.
Вначале Лене было предложено взять попутку. (Собственный "Москвич" Артура парился вторую неделю в ремонте.) Но ей показалось, что в пригородной электричке, в разноликой толпе, они окажутся в большей безопасности.
Кроме них на остановке был ещё какой-то бомж - небритый и грязный. Он сидел на земле, кутаясь в свои лохмотья. Поодаль от него валялась пустая уже фляжка из-под "Тройного".
Бомжу этому явно ни до чего вокруг не было дела. Когда подъехал троллейбус, он даже не пошевельнулся.
Лена с Артуром вошли в салон отдельно, не оборачиваясь друг на друга. Каждый из них прокомпастировал свой билет. Троллейбус был битком набит пассажирами. Лену сразу прижало к полной женщине с красным лицом. Кругом пахло сыростью и ещё чем-то. Лена стояла спиной к Артуру, следя за ним краем глаза. Снимать в салоне очки она не решилась, опасаясь, что их просто раздавят.
Поползав по городу, троллейбус, наконец, прибыл на конечную остановку маршрута - из окон виднелись башенки железнодорожного вокзала "Краснодар-I". Лена вышла вперёд Артура и двинулась в сторону касс. Она проследовала мимо стоянки такси, где розовощёкие водители отлавливали редких пассажиров.
- Куда едем? - бодро поинтересовался один из таксистов, направившись к Лене.
- Никуда, - ответила она, покачав головой. - Уже приехали.
Лена миновала билетную кассу и, обернувшись, увидела Артура: тот заходил внутрь. Стоя на пероне, она разглядывала пассажиров. В этот час здесь было немноголюдно. Пожилая женщина, грязная и явно обкуренная, сидела на тротуаре, раздвинув ноги, и бессмысленно глядела куда-то в угол. Двое парней, по виду - рабочие, прихлёбывали из бутылок пиво, ни на кого не обращая внимания. Старичок в очках, у газетного киоска, с интересом пролистывал свежекупленный номер "Кубанского Края". Пропитый и оборванный дедушка медленно копошился в заплёванной урне, но ничего интересного там не находил. Патрульный милиционер в форме угрюмо блуждал вдоль путей. На ремне у него уверенно покачивалась кобура, из которой выглядывал пистолет, рядом висела дубинка.
Лена направилась к фонтанчику - захотелось пить. Она заметила вышедшего из кассы Артура. Тот примостился на ближайшей лавочке. На их условном языке это значило: билеты уже у него в кармане. Куда - Лена ещё не знала.
Попив воды, она поправила очки. Увидела своё отражение в зеркальной витрине вокзального буфета. Блондинка, очень симпатичная, с острым носом, отмеченным небольшой горбинкой (подарок от дедушки-горца), настороженно смотрела на нее сквозь тёмные круглые стёклышки. Лена огляделась воровато и отошла в сторону. Обойдя буфетный киоск, встала у стены - так, что никто не мог её видеть.
Лена вынула из-под одежды металлический крестик. У неё были сложные отношения с Богом. В детстве Лену крестили, и она аккуратно, раз в год, посещала церковь - для исповеди и причастия. Лена не знала ни одной молитвы и никогда не держала в руках Библию. Но иногда обращалась за помощью к Господу. Когда, как казалось, уже не к кому обратиться. Сейчас она долго смотрела на маленькое распятие; потом огляделась и, увидев, что вокруг точно никого нет, тихонько поцеловала его и спрятала под одеждой. Затем снова вышла на перрон.
Было тепло, словно уже наступила весна или же, передумав, вернулась осень. Лена неспеша направилась к лавочке, где её ждал Артур. К платформе подошёл поезд "Адлер - Москва". Радио женским голосом дважды повторило, что поезд стоит две минуты.
...Лена застыла на месте. Невысокий парень в сером костюме стоял в десяти шагах от неё, держа руку за пазухой. Оглянувшись вокруг, она увидела: патрульный милиционер, что прогуливался минуту назад по перону, исчез бесследно, словно его и не было.
Человек в сером костюме не сводил глаз с Лены, медленно вынимая руку. Бросив быстрый взгляд на Артура, Лена машинально шагнула назад. Она увидела, как Артур встает со скамейки.
- Лена, это - мент! - вдруг закричал он. - Сматывайся!
Субъект в сером костюме шарахнулся от неожиданности. Появилось дуло с глушителем на конце. Три раза хлопнуло что-то, и оперативник, выронив оружие, обеими руками схватился за обожжённое лицо. Артур держал газовый пистолет в вытянутой руке. Лена отпрыгнула в сторону. Она видела, как раненный оперативник рухнул на тротуар, и как Артур быстро подобрал с земли его пистолет. Оперативник сунул руку за пазуху и, не глядя, выдернул второй пистолет, но выстрелить не успел: Артур сильным ударом выбил у него оружие.