— Следователя привел к вам, говорит... — начал Сидельников.
— Я говорю, — перебил Шатохин, — про позавчерашний рейс в Шаламовку. В девять десять. Четырнадцатого. Вспомните-ка подробно. Особенно, как грузились.
По тому, как тревожные тени пробежали по лицам, как переглянулись парни, понял: попал в точку.
— Ну-ну-ну, — не давая опомниться, торопил, наступал Шатохин. — Дело не шуточное. Пока только перед своим командиром ответственность несете.
— Вас ведь не груз, какой везли, не теодолиты интересуют, — пробормотал Колесников.
— Нет, не теодолиты, — строго сказал Шатохин.
— Про ограбление пушного склада слышали? — сказал Сидельников.
— Георгий Всеволодович, она ведь просила... — не выдержал, заговорил первым Серегин. Бледность разлилась по его лицу.
— Кто — она?
— Диспетчерша наша, Смокотина Ольга Евгеньевна, — хмуро пояснил Колесников. — Попросила мужика одного посадить...
— И вы посадили?
— Посадили, — упавшим голосом сказал Серегин. Колесников мрачно кивнул.
— Давайте-ка подробнее, — велел Шатохин.
— Что подробнее. Четырнадцатого утром, минут за десять до вылета вышли из комнаты техников... — начал рассказывать Колесников.
— Вдвоем? — уточнил Шатохин.
— Да, вдвоем, без бортмеханика летали. Она подходит, говорит: «Ребята, хорошему человеку в Шаламовку попасть быстро нужно. Не в службу, а в дружбу, выручите. Он у самолета ждет». И пошла.
— Мы ей и не пообещали, — сказал Серегин.
— Да, ничего не обещали, — подтвердил Колесников. — В пилотской после минуты три побыли и к самолету пошли. Подходим, а он стоит около люка. «Уже летим, парни?» — спросил. Витька ему отвечает: «Да». Он в самолет и полез...
— Сел сам, а вы только везли, — язвительно сказал Сидельников.
Шатохин жестом попросил пока не вмешиваться.
— Подождите, ребята, по порядку. Смокотина, когда просила увезти мужчину, никак его не называла, не говорила, почему за него хлопочет?
— Я дословно передал, — ответил Колесников. — Улыбнулась, руку к груди приложила, когда «выручите» сказала.
— А раньше обращалась к вам с такой просьбой?
Колесников украдкой посмотрел на командира отряда, коротко кивнул:
— В апреле, в конце, мы в Плотниково летали, тоже мужика одного...
— И так же он у самолета ждал?
— Не-ет, того она сама подвела, — вставил Серегин.
— А других летчиков просила?
— Откуда знать, — пожал плечами Колесников. — Не говорят же об этом.
— Верно... К пассажиру вернемся. Какой он из себя? Одет во что?
— В костюм. В плащ коричневый незастегнутый, прохладно с утра было. Лет сорок, с нас ростом. Волосы темные... Я знаете, удивляюсь, когда читаю, как это описывают лицо — продолговатое или полуовальное... Нормальный он, как все.
Шатохин вопросительно посмотрел на второго пилота: дескать, твоя очередь.
— Свежевыбритый, — неуверенно добавил Серегин.
— Может, усталым выглядел? Одежда слишком новая или помятая? Не бросилось в глаза?
Колесников перекинулся взглядом с другом, ответил за обоих:
— Нет, все в порядке у него.
— Нормальный так нормальный. У люка когда стоял он, из порта виден был?
— Нет, машина люком туда развернута была, — махнул рукой второй пилот в сторону хорошо видного со спортивной площадки леса.
— И люк открытый?
— Да, после загрузки всегда оставляют.
— А вещи какие у него были?
— В том и дело. Мы думали, он вообще без вещей летит. Сразу в голову не пришло как-то, что он мог заранее погрузить. Он же не знал, может, мы откажемся. И люк закрывал, не заметил. Да где заметишь, там грузу натолкано. А в Шаламовке уже, я спрыгнул на землю, он следом с двумя чемоданами... — Первый пилот споткнулся, поняв молчаливый вопрос инспектора, продолжил. — Темно-коричневые, мягкие такие, на «молнии» и с двумя ремнями. Чешуя на коже, под крокодиловую, что ли.
— Прилетели когда в Шаламовку?
— Полтора часа лету.
— Денег не предлагал?
— Нет. Спасибо сказал и пошел.
— Пошел прямиком к аэровокзалу?
— А я даже не помню. Витька, ты не заметил?.. Не знаем. Мы что-то в кабину обратно полезли. Да, к грузу бумаги, в багажную контору идти, и забыли о нем даже. Я чемоданы-то его запомнил, — нам бы с Витькой в отпуск лететь с такими...
— Когда про меховой склад услышали, не мелькнуло подозрение?
— Да что вы! Если бы... Там же утром четырнадцатого, говорят, ограбили. Как бы он из Черданска попал? Нет. Да и не похож.