— Я попробую. Так все вроде бы выглядит реально.
— Тогда скажи мне, есть возможность этим летом пройти программу третьего курса?
— Я буду рад вас видеть. А Лунатика и Горация попробую разыскать уже на днях.
Мне осталось только подсунуть Сириусу на подпись министерские бумаги, да вытащить Гермиону из библиотеки. Причем второе оказалось реально сложной задачей, так что когда мы ступили на каменные плиты Астрономической башни, в Большом зале уже начинался ужин.
51. Расстояния и расставания
Оставшиеся до каникул месяцы пролетели в учебе. В то время, как остальные второкурсники радовались внезапному облегчению программы, мы с Гермионой засели за учебники третьего курса. Скоро к нам присоединились и остальные, причем если у Невилла учеба шла со скрипом, то Луна объясняла ему сложные места, совершенно не беспокоясь, что сама она пока только на первом курсе. Иногда мне приходила в голову мысль, что она легко может сдать СОВ прямо сейчас, просто не показывает этого. Как ни странно, из-за учебы мы вдрызг разругались с МакГонагалл. А все потому, что Гермиона решила, не дожидаясь конца учебы, уйти из команды по квиддичу, поскольку все матчи этого года были уже сыграны, а в следующем нас все равно не будет в Хогвартсе. Я поддержал это решение, но объяснить его декану не удалось. Покидание Хогвартса двумя учениками и одновременно уход из команды ловца и загонщика она сочла личным оскорблением. К чести МакГонагалл, несмотря на конфликт, проблем нам она создавать не стала.
С завершением последнего учебного дня мы с Гермионой проводили всю нашу компанию в поезде до Лондона. Договорились встретиться со всеми зимой, в рождественские каникулы "на старом месте", на Ланке. Невилл пригласил Луну погостить в каникулы у Лонгботтомов в Серой башне и получил согласие. Сестрички Патил уезжали на лето на родину предков, планируя какие-то дополнительные занятия у мадам Поу. Но о содержании не распространялись, только улыбались и загадочно переглядывались друг с другом. Перед самым прибытием на вокзал, попрощавшись со всеми остальными, мы ушли по козырю к Сириусу прямо из тамбура вагона.
Особняк на площади Гриммо встретил нас накрытым столом и шумной компанией "учителей". Люпин тихо сидел в углу, зато Блэк и Слизнорт шумели каждый за троих. Блэк пытался нас затискать, а Гораций Слизнорт заводил длинные речи о том, как он счастлив заниматься с такими учениками. Еще бы он не был счастлив, когда Сириус, кроме весьма неплохого жалованья, пообещал еще и доступ в библиотеку дома Блэков.
Нас разместили в соседних комнатах. Гермиона, правда, пыталась заикнуться о том, чтобы поселиться вместе со мной, но физиономия Люпина надоумила ее, что инициатива несвоевременна. А с утра начались занятия.
Неожиданно быстро пошли зелья. Гораций заметил, что Гермиона как-то странно рассматривает жидкость при помешивании и разговорил ее на тему нашей способности магического зрения. Новость привела преподавателя в буйный восторг, и дальше обучение пошло с учетом этой возможности. Вообще-то я и сам мог сообразить, если в этой тени магическое зрение — навык, способность магов-артефакторов, то зелье само по себе тоже упрощенный артефакт. Только жидкий и однородный. В итоге мы за месяц проскочили обязательный материал третьего курса и взялись за темы четвертого.
Учеба, учеба, учеба. Радостная, успешная, интересная, но нагрузка все же была такая, что вечером, добравшись до кровати, я засыпал почти сразу. Поэтому очень удивился, когда среди ночи в комнату прокралась Гермиона и нырнула ко мне под одеяло, уткнувшись в плечо мокрым лицом. Осторожно вытерев слезы, прижал ее к себе.
— Эрми, что случилось?
— Не знаю... Почему-то тоскливо очень... Ничего не случилось, это я так, — она вся дрожала.
Мы лежали молча, я перебирал пряди волос девочки. Похоже, напряжение последних месяцев учебы вызвало срыв. Но не только. Есть что-то еще. Помолчав и посопев в ухо, Гермиона начала говорить:
— Понимаешь, в детстве я думала, что быть волшебницей так круто. Особенно доброй волшебницей. Представляла себя в роли феи-крестной, с волшебной палочкой и золотыми искрами. Потом выяснилось, что я и правда маг. И даже волшебная палочка появилась. Но все стало как-то не так. За взмах палочкой платишь кусочком жизни, остальная магия тяжела и требует много времени и внимания. Оно настоящее, а не сказочное, и от этого тоскливо. Я чушь говорю, да?
— Нет. Просто для тебя кончилось детство.
— Думаешь?
— Ага. Знаешь, как ребенок идет с мамой в магазин игрушек. Все яркое, цветное, радостное. И кажется, можно взять, и все будет твоим. А на то, что мама на кассе задерживается, не обращать внимания. Зато потом можно хвастаться перед приятелями новыми игрушками, которых им родители не купили. Наверное, у них родители плохие, или они сами недостойны.