В любой монопольной структуре существует какое-либо уникальное преимущество, которое позволяет лишь одной компании занять монопольное положение. Есть пять видов оснований для возникновения монополий[105]:
1. Государственные лицензии.
2. Природные ресурсы.
3. Мода или luxury, защищённые брендом.
4. Сильные сетевые эффекты, основанные на цифровых платформах. Платёжные сервисы, социальные сети, поисковики, мессенджеры.
5. Прорывные технологии. У компании есть прорывная технология в своей индустрии, и она добивается большого объёма её применения.
Если вы не находитесь в одной из первых четырёх ситуаций, то можете стать монополией, только создав прорывную технологию.
Монополизм вообще достигает преимущества в плане нововведений за счёт возможности максимизировать область применения инновационного продукта — мы говорили об этом выше. Но только в пятом виде монополизма (по перечню, приведённому выше) для этого требуется объединение максимального количества отраслей и людей, в них работающих. Это показано в параграфах 2 и 3 настоящей главы. А значит, именно в технологических монополиях больше всего и быстрее всего происходят процессы перехода от товарного производства к производству на заказ, причём массовому и планомерно развивающемуся. Это даст им преимущество перед монополиями 2, 3 и 4 типов. Поскольку локальные преимущества этих трёх типов монополий не смогут долго противостоять концентрации максимального количества взаимодействующих талантов. Но мы показали, что для перехода от рынка рабочей силы к производству рабочей силы на заказ необходимо сотрудничество технологических монополий с обществом в целом, как поставщиком работников. Значит, монополии 1 вида (основанные только на государственном регулировании доступа к потребителю) также должны уходить в прошлое, сливаться воедино с технологическими. Это и будут полноценные государственно-монополистические объединения, отличающиеся от предшественников не только широким использованием больших данных, но и новой целью взаимодействия, которой ранее не было ни у каких субъектов экономики. Эта цель — расширенное воспроизводство т. н. совокупного работника[106]. Понятие было введено Карлом Марксом, когда он исследовал процесс производства капитала (на русский язык неправильно переводится как «совокупный рабочий». Ошибка перевода замечена и исправлена профессором М. В. Поповым. То есть речь идёт обо всех работниках, а не только тружениках цехов и фабрик).
Маркс таким образом подчёркивает общественный характер труда, расширение и углубление связей между отраслями промышленности, указывает, что средства производства уже не могут функционировать “не общественно”. То есть сами по себе.
Сейчас же, в эпоху государственно-монополистического капитализма и цифровой трансформации[107] отраслей на основе использования данных, использование этого понятия даёт намного большие возможности, чем просто обоснование общественного характера производства и следовательно необходимости уничтожения частной собственности на средства производства. Использованное нами понятие совокупного работника сводит воедино производительный и непроизводительный труд, управленцев и рабочих, работников умственного и физического труда, работников города и аграрной отрасли, даёт единый общественный субъект, который способен осознать свои интересы, образовать новый общественный институт для их отстаивания, ставить цели и планомерно их достигать. Эти цели во всех случаях будут приводить к достижению социальной экономии труда, поскольку субъект этот очевидно равен обществу как целому. И обеспечивать интересы как будущих, так и бывших работников — детей и пенсионеров.
Михаил Васильевич Попов
Само по себе понятие это на самом деле не очень много даёт для вскрытия сущности явлений. Например, понятие управленческого труда сразу дало понимание сущности агентской проблемы. Понятие классов и их интересов вообще привело в итоге к открытию источника прибавочной стоимости в товарной экономике. Но сейчас цифровые технологии дают возможность впервые в реальной практике начать учитывать, планировать и прогнозировать совокупные временные эффекты. Поэтому мы «сняли его с полки» в цифровую эпоху.
И именно при таком рассмотрении, когда общество берётся как целое (каковым оно и является), в том числе используются возможности big data и data science, проявляется третий способ образования социальной экономии труда (времени) после экономии у потребителей средств производства и экономии за счёт переобучения более эффективным технологиям. Это — снижение цен для конечно потребления, что приводит к снижению затрат необходимого рабочего времени для воспроизводства совокупного работника. То есть производит социальную экономию труда.
Потребительные стоимости при этом могут распределяться либо через общественные фонды (как бесплатное образование, медицина, дороги и т. п.), либо по труду (по сниженным за счёт повышения производительности ценам). Оба эти способа дают социальную экономию труда (времени). Также отметим, что все три приведённых нами способа получения социальной экономии (превышение экономии у потребителя средств производства над затратами их производителя, экономия времени от более эффективной работы переобученных или вновь обученных работников, снижение цен вплоть до нуля для конечного потребителя) зависят от объёма применения продуктов соответствующих инновационных проектов.
Для конечного же потребителя трудовой потребительностоимостной эффект связан прежде всего со снижением цен, так как при сохранении его трудовых доходов это означает приобретение большей (или той же самой) потребительной стоимости за счёт меньшего необходимого труда. С другой стороны, платежеспособный спрос у совокупного потребителя растёт, так как на полученную экономию он может получать дополнительные потребительные стоимости, и ранее необходимые, но недоступные. То есть мы наблюдаем увеличение потенциала для производства потребительных стоимостей, или потенциала развития общества. И возможно это станет благодаря новой цели (расширенное воспроизводство совокупного работника) нового субъекта экономики (планомерно развивающейся государственной монополии).
2. Новая инфраструктура — условие достижения социальной экономии через повышение эффективности распределения через общественные фонды
Развитие логистической и иной жизненно необходимой инфраструктуры делает ранее недоступные потребительные стоимости доступными. Пример с бесплатным керосином для местной авиации в СССР — возможность мобильности для миллионов рядовых тружеников. Увеличение региональной связанности страны, создание нового качества жизни. В данном случае вложения бюджета напрямую переходят в доходы граждан, причём с мультипликативным эффектом.
Принципиально же новым видом такой инфраструктуры сейчас становятся цифровые платформы. Существует также концепция государства как цифровой платформы[108]. Суть её авторы концепции сводят к следующему[109]:
1. Изменения в модели государственного участия в жизни граждан:
— внедрение модели сервисного государства — культуры «государство для меня» — развивая проактивное предложение государством онлайн-сервисов, которые будут удовлетворять потребности граждан и бизнеса. Государство как координатор возьмёт на себя управление взаимодействием всех участников платформы, но должно будет выступать создателем экосреды взаимодействия, а не постоянным запретительным регулятором. Будет реализована непрерывной обратной связи для того, чтобы лучше понимать непосредственный спрос граждан на действия государства.
2. Изменения в государственных процессах:
— государственная инфраструктура станет единой точкой для всех обращений за государственными сервисами (там, где сохранится государственное участие). Вместо цифровизации устаревших процессов — ориентация на цифровую трансформацию (умение создавать наиболее эффективный процесс достижения цели с системой быстрого, постоянного и с минимальными затратами улучшения). Использование достоверных и единых больших данных для принятия решений даст новые возможности для определения целей, оценки результатов, позволит снизить коррупцию.