3. Изменения в государственной службе:
— разовьётся «цифровой менталитет»: принятие цифровой реальности, умение в ней эффективно работать, цифровые навыки и персональное развитие. Возникнет единая цифровая платформа взаимодействия для государственных служащих, бизнеса и граждан. Предиктивный анализ и искусственный интеллект станет помощником для выполнения рутинных операций, государственные служащие сфокусируются на выводах, а не на рутине.
Главным мы здесь видим использование цифровых технологий со стратегической целью эксплуатации больших данных при оказании государственных услуг (а не только ускорения коммуникаций за счёт электронного документооборота). Поддерживая эту концепцию как движение в верном направлении, призовём авторов к большему размаху и предложим её развить дальше. Действительно прорывное социально-экономическое развитие может быть достигнуто при расширении задачи — не только повышение качества, точности, адресности и своевременности действий государства, но постановка задачи достижения социальной экономии труда. То есть не просто освоение работы с большими данными на современном уровне, но реальная активная катализация взаимодействия секторов промышленных инноваций, образования и разработки новых потребительных стоимостей (включая инфраструктуру). Ведь государство тогда становится проводником интересов того самого совокупного работника, который проходит этап становления на данном этапе как новый исторический и общественный субъект. Это новый тип государства. И от обслуживания интересов господствующего класса переходит к исполнению роли агента социально-экономического развития общества в целом. Подробнее об этом будем говорить в главе 4.
Происходящая сейчас (в 2020‑е годы) во всем мире «цифровизация» — то есть создание единой базы знаний, необходимых для всех уровней управления — по сути есть инфраструктурный проект, направленный на повышение производительности управленческого труда и экономию времени граждан, а также переход от информационной обособленности к информационной объединённости людей. Сейчас приходится слышать опасения по поводу создания «информационного концлагеря» (навеянные образом персонажа Большой Брат в романе Дж. Оруэлла «1984»), но скорее мы видим становление новой общественной инфраструктуры, без которой скоро станет абсолютно немыслимо нормальное существование человека. Мы видим заложение основ единого информационного банка, который разовьётся в плановый орган. Не только гражданин будет прозрачен для государства, но и государство для него. И это усилит возможности распространения умственного труда, на шаг продвинув нас к стиранию грани между умственным трудом и физическим. Поскольку частью работы все чаще будет становиться изучение возможностей и инструментов, предоставляемых государством, для уменьшения объёмов этой работы (рабочего времени).
«Прозрачные люди в прозрачном городе»
Также очевидно, что без новой информационной инфраструктуры все то планирование и многочисленные согласования между отраслями и секторами экономики, о которых мы пишем в этой главе как основе достижения социальной экономии труда (времени), описывая три разных способа её создания, будет технически просто нереализуемо. Поскольку самый производительный метод создания социальной экономии труда долго будет основан на выявлении данных, которые уже есть и ими можно воспользоваться.
3. Повышение доступности результатов научно-технического прогресса
Новая цифровая инфраструктура создаст принципиально новые возможности для внедрения результатов научно-технического прогресса в жизнь. Ведь сейчас стало досадной нормой «застревание» прикладных разработок на 1–2 уровнях TRL, и ключевые для внедрения 3–7 уровни получили прозвище «долины смерти». Причём по большей части не потому, что они там «умирают», а потому, что очень часто у разработчиков 1–2 уровней и нет цели переходить её. Или некому передавать для выполнения этих стадий. При всем обилии слов про инновации реальная устремлённость на доведение разработки до продукта для конечного потребителя — скорее редкость, чем правило, и не только в России. Объясняется это тем, что исследователь, разработчик и организатор производства — это три разные профессии.
И если нет инфраструктуры организации их системного взаимодействия, до уровня продукта добираются только в редчайших случаях, когда в проекте оказывается человек, способный объединять в себе хотя бы 2 из этих трёх профессий.
За отправную точку в качестве примера можно было бы взять немецкое Общество Фраунгофера. Это объединение 72 исследовательских институтов, которые во взаимодействии со средним бизнесом Германии организует передачу результатов исследований в промышленность. Его наличие дало Германии возможность стать ядром технологического центра Европы. Есть свидетельства, что, например, отсутствие аналога перевело Италию, которая относилась в середине и третьей четверти XX века к передовым технологическим странам в разряд отстающих[110]. Какие же конкретно системные задачи помогает решать факт существования Общество Фраунгофера? По нашему мнению, две:
— соединяет результаты прикладных НИР (1–2 уровней TRL) и амбициозный менеджмент малых/средних предприятий;
— передачу результатов научно-технической деятельности, доработанных до 8–9 уровня TRL, через систему заказов в могучую промышленность Германии (точнее, Германии — Бенилюкса — Швейцарии — Австрии), дающую доступ к колоссальной области применения новых продуктов.
Не у всех стран, у которых есть наука и динамичный средний сектор, есть такой потребитель новых технологий, как эта немецкая промышленность. В таком случае её роль мог бы исполнять государственная монополия, пользуясь критерием социальной экономии труда. И теперь, когда мы вышли через понятие совокупного работника на осознание нового типа государства, которое в условиях государственно-монополистического капитализма и цифровой трансформации способно перейти к исполнению роли агента социально-экономического развития общества в целом, мы можем в окончательном виде сформулировать зависящие работы от этого формирующегося государства факторы социально-экономической эффективности планов и проектов развития. Ниже в этой главе они будут выражены в формулах (10) и (12), в которых выражены результаты наших последующих рассуждений.
4. Особенности управления проектами замены потребительных стоимостей новыми
Инновационные проекты, в которых создаются новые потребительные стоимости, являются наиболее комплексными. Если проекты по разработке и внедрению новых средств труда зачастую являются планомерно управляемым процессом, а проекты в системе обучения по сути являются их составляющей, то здесь мы имеем дело с максимальным влиянием на общество в целом. А не просто с планомерной работой системы заказов. Соответственно, здесь нужна максимальная гибкость в управлении, поскольку реальное влияние будет наименее прогнозируемым. Вот как Виктор Орловский описывает препятствия для инновационных проектов в относительно крупных компаниях[111]:
«…1. Традиционные компании оценивают свои достижения через призму достижений конкурентов и ставят задачу — догнать и обогнать их. Те, кто уже занимает монопольное положение на рынке, «роют окопы»… Внутри такие компании построены так, чтобы сбалансировать интересы разных подразделений, разных лиц внутри этой организации, разных стейкхолдеров.
2. Сотрудники чаще говорят «нет», чем «да»…Крупные компании празднуют и поощряют победы, а не поражения …Но если перед вами и правда сверхамбициозные цели, то праздновать и поощрять нужно не победы, а попытки совершить прорыв.
3. Менеджеры среднего звена создают задачи для собственного роста. … формируют себе задачи, борются за место стратегически важных руководителей и конкурируют друг с другом за ресурсы…Это классический пример, когда «хвост виляет собакой».