В настоящее время в России активно проводится процесс цифровизации государственного регулирования и администрирования экономики. При этом проблемой является механическое использование возможностей налоговых органов по выявлению фактов ухода от уплаты налогов. В силу специфики их технических возможностей они выявляют так называемые «разрывы по НДС» (проще говоря, объёмы недоплат по налогу на добавленную стоимость) в цепочках сделок между различными компаниями, но не выявляют точно кто именно организовал недоплату и реально занизил налогооблагаемую базу. Поэтому практикой стало писать требования об уплате всем участникам цепочки сделок (которые могут быть и не знакомы друг с другом) с предложениями самим решить, кто доплатит. Также предлагается в договорах заранее предусматривать, что, если кто-то заплатит за фактические действия другого участника поставок, потом он сможет требовать возмещения от истинного виновника… через суд. То есть вместо экономии трудозатрат предлагается кратное увеличение спроса на услуги юристов.
В настоящее время наименее адаптированы к этому «цифровому усилению» контролирующих органов организации «белого сектора» экономики (то есть те, которые не применяют расчёты неучтённой наличностью или с применением криптовалют), так как именно они являются наиболее видными в этой ситуации. Следовательно, они заинтересованы довести свою прозрачность для государства и друг друга до разумного максимума и таким образом снять с себя и риски, и непроизводительные трудозатраты (см. выше). При этом регистрация бизнес-процессов и фактов хозяйственной деятельности не в виде общедоступного реестра договоров, а в виде платформы с управлением правами доступа, позволит обеспечить также необходимую для сохранения коммерческой тайны конфиденциальность. То есть становится достижимым совпадение интересов государства и бизнеса, заказчиков и исполнителей, происходит реальная цифровая трансформация их взаимодействия.
Реальная цифровая трансформация взаимодействия государства и бизнеса (организация через платформы) приведёт к максимальной взаимной прозрачности при сохранении необходимой конфиденциальности. И первое, и второе означает кардинальное снижение рисков взаимодействия.
Ключевая идея формирования любых цифровых платформ — создание коммуникационной и функциональной среды цифрового взаимодействия между двумя или большим числом взаимозависимых групп участников. Платформы позволяют экономическим агентам активно использовать возможности, формируемые в рамках цифровой экономики. Они повышают эффективность бизнес-процессов, создают возможности для развития экономики совместного пользования и формирования новых способов создания стоимости, механизмов взаимодействия и обмена между экономическими агентами, снижая при этом роль географических, временных и иных факторов, влияющих на социально- экономические процессы, институты и явления.
Основное назначение платформы управления рисками договорной деятельности — формирование экосистемы участников договорных отношений (контрагентов заключения договоров) и сопутствующих сервисов (банковское обслуживание, гарантии, страхование и т. д.), с целью снижения транзакционных издержек при заключении и исполнении сделок. Информация, формируемая на платформе, позволяет участникам договорных отношений снижать риски взаимодействия с ненадёжными контрагентами и от нарушения условий сделок.
Одним из основных преимуществ платформенного решения является, с одной стороны, снижение роли посредников процесса заключения соглашений, а с другой — формирование новой модели, при которой договор (в алгоритмизированном виде) становится активным цифровым агентом, формирующим спрос на сопутствующие и обеспечивающие услуги, которые могут быть представлены на платформе. Таким образом платформа формирует область притяжения для модульных решений и сервисов, решающих востребованные задачи в рамках платформы, при этом их поставщики получают доступ ко всем клиентам, использующим платформу.
Для этого необходим следующий функционал.
1. Сохранение договора, заключённого сторонами в распределённой документно-ориентированной базе данных. При этом обеспечиваются:
консенсус участников соглашения;
синхронизация версий договора и формирование «эталонного экземпляра», защищённого от уничтожения и искажения;
обеспечение доступности экземпляра договора или его частей для заинтересованным партнёрам, которым может быть предоставлен доступ.
2. Выделение бизнес-процесса исполнения договора на платформе. Благодаря этому достигаются:
контроль этапов с момента заключения с отчётом контрагента по основным точкам исполнения работ;
формирование рейтинга исполнителей заказов;
учёт в нем всех относящихся к нему фактов хозяйственной деятельности;
уведомление заказчика — руководителя или уполномоченного сотрудника — о возникновении риска и вариантах его урегулирования.
Итогом для системы заказов госсектора (и корпоративного) станут:
минимизация рисков договорной деятельности;
автоматизация контроля реальности операций в процессе их исполнения;
оперативность реагирования при мониторинге выполнения договорных работ.
§ 3. Свободное время общества — универсальный критерий выбора стратегических планов развития государственного сектора как ядра развития народного хозяйства и соответствующих социально-экономических преобразований на основе трудовой теории потребительной стоимости
1. Текущие исторические условия
Поскольку данный параграф является заключительным в нашей работе, он призван собрать воедино все основные её положения, окончательно раскрыв их взаимосвязь и полезность для разрешения противоречий государственно-монополистического капитализма.
Главное противоречие империализма было сформулировано В. И. Лениным в работе «Империализм как высшая стадия капитализма» как противоречие между фактически обобществленным производством и частнособственнической формой хозяйственных отношений[182]. Термин государственный капитализм был предложен им же в ранее цитированной нами лекции 14 (27) мая 1917 года «Война и революция»: «…начала огосударствления капиталистического производства, соединения гигантской силы капитализма с гигантской силой государства в один механизм, ставящий десятки миллионов людей в одну организацию государственного капитализма». Хотя это сращивание было показано ещё и в «Империализме как высшей стадии…», ссылаясь на Шульце-Геверница: «Тридцать лет тому назад свободно конкурирующие предприниматели выполняли 9/10 той экономической работы, которая не принадлежит к области физического труда «рабочих». В настоящее время чиновники выполняют 9/10 этой экономической умственной работы. Банковое дело стоит во главе этого развития»[183]. Все это дало основания более поздним исследователям пользоваться понятием «государственно-монополистический капитализм», подразумевающим более развитую форму монополистического капитализма, для которой характерно соединение силы капиталистических монополий с силой государства. И отчасти такое соединение стало методом ослабления противоречий империализма — поскольку государство через лоббистские практики стало если не ставить монополии общественным интересам, то хотя бы отчасти согласовывать их векторы.
В сказанном нами наиболее существенным считаем это замечание «отчасти согласовывать», следствием чего и является не снятие противоречий империализма, а их ослабление. Именно в силу недостаточной мощности лоббистских механизмов и процедур согласования, ошибки в системе накапливаются. Долгое время есть возможность их компенсировать — ограблением стран периферийного капитализма (то есть старыми империалистическими методами), контролем над эмиссией и возможностью неэкономическими методами перераспределять богатство, кредитованием конечного спроса. Но все эти механизмы дают лишь временную отсрочку, а не снимают противоречия за счёт прогрессивного развития. Не только малый и средний бизнес, но и промышленная буржуазия постепенно теряет возможности ими пользоваться, они остаются в руках чисто финансовых спекулянтов. Это, как и столетие назад, порождает ошибочное мнение о возможности решить проблемы за счёт возврата назад, — то ли в эпоху свободной конкуренции, то ли в эпоху разделённых валютных зон и таким образом разделённых рынков. В принципе, такую картину наблюдал ещё Ленин в 1916 году[184].