Как посчитал Елизаров, было здесь около 18 с половиной тысяч.
А вот это уже интересно – на «червонцах» стоял год выпуска – 1938.
«Сейчас 39-ый, что ли? Купюры эти почти новые, еще похрустывают. Нет… Все же, наверное, 1938. Да что ж я опять-то туплю? Дно у чемоданчика газетой застелено же! И газета явно не старая! Или мне мозги стрясли напрочь, или «носитель» был не из гениев и это как-то накладывается?».
Это была не совсем газета. Точнее – обрывок газеты. «Советская Сибирь».
«О как! Сибирь – она большая. Новосибирск? Омск? Томск? Будем рассуждать – имеем в наличие реку, большую реку. Она больше Иртыша – тот я видел в разных течениях. Хотя в низовьях Иртыша – вполне похоже на здешнюю. Опять ничего не дает… Чего-то вроде города Никольска там нет, в низовьях. Ханты-Мансийск? Но в это время он деревней должен быть. Тобольск? Может быть… Но вот Томск и область вроде бы можно отбросить – там, насколько знаю, таких рек нет. Енисей? Да нет… вроде бы… там берега должны быть повыше, погористее, обрывы там… скалы… или нет? Эта река – Обь? Вот похоже на то! Так… Никольск – это Новосибирск, что ли? Наверное – он же Новониколаевском не так давно был. Никольск – Николаевск. Получается – что это не прошлое, а какая-то версия? Или просто местные так Новосибирск кличут? Называли же Екатеринбург – Ёбургом. Так… ищем дату издания… че-та нету…. Так, вот что-то – 18 марта 1938 года. Значит все же – 38. Что это дает? А хрен его знает… В НКВД осенью должен Берия прийти. А сейчас значит – Николай Иванович Ежов? Тот еще Малюта Скуратов… А в Новосибе сидит удельным князем Эйхе, сволота, с подачи которого развернули репрессии на простых работяг и крестьян».
После прочтения многих книг у Елизарова сложилось мнение, что пока в середине 30-х репрессии касались «видных партийцев – верных ленинцев», основной массе народа – это было «до лампочки». Типа, «чего-то там грызутся – кто правый, а кто левый». Тем более – невинных среди «пламенных большевиков», после революции и Гражданской не было – практически все в кровушке искупались. Так что – «повадился кувшин по воду ходить».
Чистки НКВД – тоже не затронули массы. Армию «чистили» с 1935 постепенно, нарастая к 1937 году. И далеко не всех «заживо расстреливали». Так что тоже – покряхтывали, но не более. А вот в 37-38, с подачи части секретарей обкомов – взялись за простого Ваню, вроде как – «а че он в стороне остается, там тоже врагов хватат!». Вот тут уже народ замер! И вроде бы инициатором – главарем секретарской кучки был Эйхе, а одним из активных участников – Хрущев. Уже потом Сталин припомнил «Эйхе со товарищи» продвинутый террор против простых людей (а Хрущев – соскочил, но свой страх – надо полагать – запомнил).
«Ну да ладно… в большую политику, да и в малую – не ногой. Сидеть тараканом под веником. Что там еще в газете? А больше ничего не понятно – какая-то половинка статьи, что-то про проблемы речных перевозок, лишние расходы при неправильно поставленной погрузочно-разгрузочной работе. Муть».
На другой стороне был обрывок, как Елизаров понял, обзора с какого слета, то ли передовиков, то ли агитаторов.
Скидав деньги назад в чемодан, Сергей задумался.
«Все же интересно – что у меня за «носитель». Молодой совсем, вроде из блатной шушеры…Ага… вот он и рояль».
Постепенно в голове стали всплывать какие-то отдельные картинки. Выбрав место, где молодая травка была погуще, Елизаров улегся, стараясь не затронуть голову.
«Помедитирую… мож всплывет поболее…»
От реки донеслось какое-то «чих-пых». Елизаров поднялся и посмотрел через кусты, не подходя к берегу реки. Опять буксир с баржами. Баржи были больше похожи на «самоходки» 60-х годов, но, судя по буксиру – без самостоятельного хода.
«У нас в затоне что-то вроде этого на свалке стояло. Вроде бы их и называли – лихтера. Там еще в корме несколько кают есть, трюма вдоль корпуса, свой якорь, а вот двигуна нет – так что таскали их как раз таки буксиром».
«Нужно «слиться» с носителем – так вроде в попаданских книгах писали. А, как известно: «Голливуд не врет!».
Серега Велитарский («о как! даже имена совпали – тезки значит!») родился в 1920 году. Отец его был инженером. Жили сначала на Украине, отец работал на каком-то заводе. Потом – умерла мать (Серега ее вообще не помнил). Через какое-то невеликое время, отец женился снова. Переехали на Урал. У Сереги родилась сестра.
В 30-м году, на заводе, где работал главным инженером отец Велитарского, случилась авария. Погибло несколько рабочих. И отца, вместе с несколькими коллегами из числа ИТР – «замели». Что было с ними дальше – «носитель» не знал. Молодая мачеха почти сразу же, сдав Серегу в детдом, вместе с младшей сестрой, рванула куда-то на родину, на Украину.