Было слышно, как фыркнула Ирина и засмеялась Света.
— Вот… не придумывай, ложись с краю. Да, здесь! А я… а я вот так лягу… между тобой и Ириной!
Ирина чуть слышно засмеялась:
— Вот ни секунды не сомневалась, что так и будет! Кир! У тебя вроде бы жених есть? Сама же говорила.
- Тут, Ириша, с какой стороны посмотреть… Если со стороны моего папы… и даже – мамы…то – да, есть! А вот я как-то не уверена.
- Я это… стесняюсь попросить… но – все-таки! Давайте все же – без этой возни и прочих… звуков! – «м-да… Ириша… батл-то продолжается! И вновь продолжается бой!».
- Ты сейчас… на что намекаешь, Ирочка? – от голоса Киры… и интонации – так вот жучков хорошо в крупе травить!
- Нет-нет! Абсолютно ни на что! Я вообще спать хочу!
- Ну все? Улеглись, ехидны и дочери ехиден? – Иван привстал.
Девчонки под кошмой укрылись еще и бушлатами.
Когда он улегся на свое место, Кира прошептала ему на ухо:
- Вань! А как ты сам, без бушлата-то, спать собирался? Околел бы к утру! Кошма, конечно, дело хорошее, но все-таки тонковата для нынешней температуры.
«Ну и что ответить? Что – придурок? Что про ночи минусовые не подумал? Выпендрился в горке! Днем-то, конечно, удобно. А ночью?».
- Так я ведь сразу подумал, что буду спать с девчонками. Вот и согреют!
Одновременно послышался возмущенный «фырк» Светланы, тихий смех Ирины, и возмущенное, от Киры:
- Так, а если бы я не приехала?
- Ну так… между Светой был лег и Иришкой!
Снова возмущенное бормотание со стороны Светы: «Нахал!».
— Вот как?! Ну – получи! - и очень-очень болезненный «щипок» от Киры.
- Ай, бля! Больно же! Ну Вы чего, совсем уже? Вы о чем думаете вообще? Вы же медики, должны знать! Я читал, что уже давно проводились опыты по медицинской помощи людям при переохлаждении. Разное там пробовали – и ванны горячие, и теплую одежду. Еще что-то… Лучшим оказался способ, когда замерзающего мужчину грели с двух сторон две женщины.
- Я что-то такое слышала, в медучилище кто-то говорил, - протянула Ирина.
- Ага, есть такой способ! Только и мужчина, и женщины должны быть голыми! Иначе никакого эффекта не будет! – голосом Киры можно было молоко морозить.
Ирина засмеялась:
- Ох, Ваня, ты и хитер, ох и нагл!
- А ты, Ирина, это только сейчас поняла? – Кира в сарказме.
- Давайте спать уже, а? – тянет Света, - И, Ваня, чтобы ты знал – я бы тебя так греть не стала!
— Вот как, Света? Даже если бы я погибал от переохлаждения? Даже так? Не стала бы спасать, как комсомолка комсомольца? – Иван «включил» дурака.
Света промолчала.
Усталость брала свое. А еще – сытный ужин и доза коньяка! Постепенно Иван начал засыпать. В голове еще ворочались какие-то отрывки мыслей, о том, что он один… спит… с тремя красотками…
Проснулся от жары и… тяжести, навалившейся на него.
«Вроде бы засыпал, отвернувшись к стенке шалаша. А сейчас – на спине, и кто-то… навалился на него, весьма по-хозяйски закинув ногу ему на живот, и обняв рукой! Это же Кира, да?».
Ну а кто это еще мог быть? Она, Кира Александровна, собственной персоной.
«А жаркая-то какая!».
Он лежал, почти не дыша, чувствовал девичье дыхание у себя на щеке. И как ее волосы щекочут его нос. С замирание сердца он потихоньку потянул правую руку и, почти не касаясь, провел по ноге девушки.
«Ноль реакции! Спит!».
И снова рукой по ее ноге.
«Ох какая… ножка! Крепкая такая, полная!».
И снова – рукой по ножке. Чуть стиснуть руку.
«М-м-м… какая ножка! Показалось… или нет? Вроде дыхание чуть изменилось?».
Сам притих, затаился.
«Да нет, спит!».
И снова рукой по ноге, от колена – и выше. И чуть дальше, погладил попу. Стало как-то… еще жарче. Но рука сама тянулась к запретному. И снова… погладить, слегка стиснуть.
Девушка чуть пошевелилась, теснее прижалась к нему, крепче обняла рукой.
«Проснулась? Да нет… вроде бы. Спит. Ну а мне – что делать? Так я не усну, это точно!».
Выручило поскрипывание снега рядом с шалашом и негромкие голоса.
- Точно здесь? Не путаешь?
- Да точно, точно.
- Как, говоришь, его зовут?
- Иван.
И совсем тихо, еле слышно:
- Он что и правда с тремя девками спит?
- Ага…
— Вот же… жох! Ладно, надо будить!
Полог чуть приоткрылся и громкий шёпот:
- Иван! Иван! Слышишь!