Директор с уважением посмотрел на Косова, понимающе кивнул:
- Сейчас сделаем! А автобус у нас в ДК свой есть – артистов возить!
«Ага! Которых еще нет и в помине!».
Директор убежал решать вопрос с «бумагой».
Илья, на ходу, по пути в актовый зал:
- Иван! А как ты так… быстро все решил? Не понимаю! Как такое возможно? Р-р-р-а-з! И все решено!
Иван, представив реакцию Ильи на свой рассказ, не выдержал, и самым скотским образом, заржал!
- Ой, не могу! Ой… мля… обоссусь сейчас! Ну Илья…
- Ты чего это? – опешил директор.
- Да погоди ты! Сейчас… сейчас все пройдет! Вот… у-у-у… бля… Все-все-все!
Остановился, отдышался, и вытирая глаза:
- Извини… чего-то я перенервничал, что ли. Там такие люди… непростые все же. С ними разговор вести… непросто!
«Блядь такая! Вот чувствую себя сейчас… проститутом каким-то! Сонечка… мля… Мармеладова! И… «положил за други своя»! История эта должна умалчивать, что именно положил герой «за други своя»! А то… не канон получается! Вообще – не канон!».
Илья, Варя, Лиза и танцоры уселись срочно писать перечень костюмов. И что-то они… размахнулись, похоже! Ну да – аппетит приходит во время еды. Калошинцам костюмы были не нужны. Ну и пусть их!
Здесь начинается откровенный отрывок! Если Вам не хочется погружаться в разврат – можете не читать! Я предупредил!
За костюмами поехали Варя; Лиза, с Лидой, конечно же; Тоня, которая хотела что-нибудь посмотреть для танцоров детской группы; танцоры и Иван. Увязался с ними и Калошин. Тому было просто любопытно. Или, как вариант, ради продолжения охмурения так понравившейся ему танцовщицы. Кстати, не той, на чьи колени пялился Косов.
Мест в автобусе было с избытком, и поэтому все расселись по интересам. Калошин присоседился к танцорам, а Иван и остальные женщины сели чуть поодаль.
Женщины все болтали о своем. Обсудили Савелия, поохали, какой он славный и интересный. Потом – о разном. Чаще всего и дольше – о «тряпочках». Именно здесь прозвенел первый, такой тревожный для Ивана звоночек. В какой-то момент, совершенно неожиданно для него, Лиза подвинулась к его уху и прошептала:
- А у меня к тебе, мил-дружочек, есть вопросы! – и продолжила, зараза такая щебетать с подругами, отмахнувшись от его вопросительного взгляда, - Все потом, хорошо?
«Не… ну нормально, да? Она там чего-то себе надумала, провела анонс, так сказать… а мне сейчас – сиди, думай, о чем она вообще?».
Да, подумать было о чем. Хотя бы – как сейчас разрулить ситуацию с Завадской? Косов, конечно, не думал, что Елена сразу же, при посторонних кинется к нему в объятья, но… а если она и впрямь решит где-нибудь уединиться? И как это обставлять перед Лизой? Да и Лидой – тоже. "Сладкая парочка!". Да и просто – неудобно. И так уже привлек к себе внимание, у тех же танцоров, к примеру. Скандала не хотелось – совсем! Так что к театру Иван подъезжал хмурым и с некоторым трепетом в душе.
Похоже, что какие-то распоряжения по поводу их приезда уже были отданы, так как в фойе театра, вместе с пожилой вахтершей, их встречала молоденькая девчушка, тонкая как тростинка, но с изрядным макияжем на миленьком лице.
«Опять балеринка? Интересные у них тут курьеры и посыльные!».
- Пройдемте, товарищи! Елена Георгиевна Вас уже ждет! – прощебетала девчуля и повела их по коридорам здания.
Угу… Завадская встречала их во всей красе!
- Спасибо, Танечка! Спасибо, хорошая моя! И не забудь – пуанты привезут на следующей неделе, по вторник! С самого утра – ко мне на примерку. Не забудешь? – с улыбкой проводила Елена девчонку.
- Так! Ну здравствуйте, товарищи! Здравствуйте, коллеги! – Завадская даже банальную встречу чужих артистов обставила как некую церемонию. Встретила она их в каком-то холле, между коридорами.
«Рекреация! Так это вроде бы называлось в будущем. Диванчики вдоль стен, кадки с фикусами… или как там называются эти кусты? В общем – миленько! Посидеть, поболтать между делом – очень уютное место!».
Сама госпожа Завадская сейчас была… что-то среднее между Снежной королевой, и эсесовкой-гестаповкой на входе в концлагерь. Темно-синяя плиссированная юбка чуть ниже колен; безупречно натянутые чулки на ногах; черные туфли вроде балеток; черный же пиджачок, приталенный по фигуре; под пиджаком – синяя блузка и черный узкий галстучек.
Красивое, холеное лицо ее было равнодушно-приветливым. Губы чуть изогнуты в вынужденной улыбке, тонкий ровный нос, казалось, чуть принюхивался к посетителям: «Кто такие? Может – с лестницы спустить? Или покусать сначала?». Серые льдинки глаз изучающе рассматривали докучливых людишек. Лебединая шея эффектно держала изящную головку, с какой-то вроде бы простой, но одновременно – очень сложной прической.