«А чего? Зачем нам лишние неожиданности-неприятности? Лучше так, чтобы видно было!».
- Ну что, Ваня, поговорим? Расклад ты знаешь, не так ли? Что думаешь?
- К-х-м-м… а как Вас по отчеству? А то… неловко как-то – по имени с Вами разговаривать.
«Фикса» удивленно перевел взгляд с Валерьяна на Косова и назад, потом засмеялся, прикрыв рукой рот.
Хозяин неодобрительно посмотрел на подручного, пожевал губами, подумал:
- Степанычем называй! Валерьян – это кличка у меня такая… Еще смолоду – дескать, спокойный я.
- Ага… Спасибо! Я, Степаныч, все раздумываю – а на кой ляд мне во все это встревать? Севастьян Игнатьич мне такую «долянку» обрисовал, что это – просто курам на смех. За такое я даже «на вассере» и то подумаю, стоять или нет. А уж всю грязь на себя брать, «паровозом» пойти – и вовсе глупо! Так что… давай сначала определимся по серьезному – чего я с дела иметь буду. А уж потом, как сойдемся в цене, так и о самом деле поговорим.
Валерьян опять переглянулся с «Фиксой»:
- Ну а ты сколь хочешь?
Косов развеселился:
- Сколь я хочу, Вы мне все одно не дадите! А так… если подумать… треть от выручки!
- Ого! Вот это аппетиты! А что ж так мало просишь? Севастьян мне говорил, сначала половину запросил!
- Ну… скажем так – подумал, решил не борзеть!
- Ага! А треть – по-твоему – не борзеть, значит?
- Ну а что? Давай прикинем, Степаныч! Четверть уйдет в общак, тут без разговоров. Остается три четверти! От этого половину просить не буду. Вы тоже в дело вложитесь и в стороне не останетесь, не так ли? А давай – по-другому рассудим, чтобы понятнее… К примеру, взяли мы с пОльских «сотку». Треть от «сотки» — это тридцать. Двадцать пять – уйдет в общак. Останется семьдесят пять. Так вот – из них тридцать – мои. А Вам – сорок пять! Думаю – вполне честно! Мне самая грязная работа, Вам подчистить. Ну и на стадии подготовки – все посмотреть, проверить, подготовить…
- Ага! А ты, значит, зашел – «почикал» всех, взял тридцать «на карман» - и отвалил? – возмутился «Фикса».
- Ну так я не против – давай ты всех «почикаешь»! А я уж за тобой прибирать буду, - пожал плечами Иван.
«Фикса» стушевался, пробормотал:
- Не моя тема…
- Ну так и я про что? Каждому свое! Там же и по-другому выйти может. Залетные эти… пОльские – вдруг ребята ловкие окажутся и уже я там «лягу», а они при своих останутся. А ты в это время, Толя, где будешь? На «мопедке» своей за углом будешь ждать? И чуть какой «кипишь» - по гашетке и бежать, да? Я не я, и хата не моя? Так чего теперь… Кто под пули идет – тому и куш больше. Всегда так было, разве нет, Степаныч?
Валерьян посидел, помолчал, раздумывая, пожевал губами.
- Пойдет! По рукам бить не будем, не купцы в старое время. Люди серьезные, все понимаем, да?
Косов кивнул.
«А потом, на отходе, нужно будет все равно хвост пистолетом держать!».
Про себя хмыкнул: «А будет этот… потом?». И почему-то с уверенностью решил – «Будет!».
- Добро! Тогда давай… по деталям пройдемся!
Замолчали, пережидая, когда женщина поставит самовар на стол, принесет чашки-блюдца-ложки. Варенья пару сортов, сахар кусковой, какие-то плюшки-булочки.
Иван налил себе чая покрепче, задумался, размешивая сахар в крутом кипятке.
- Так… что мы вообще о них знаем?
Снова хозяева переглянулись, Валерьян кивнул «Фиксе»:
- Говори!
- Так! Приезжают они примерно раз в месяц, берут товар, отдают деньги и сваливают!
- М-да… предельно информативно! Ладно… будем плясать от печки! Когда они вообще здесь появились впервые?
«Фикса» задумался, почесал затылок.
- Примерно год назад! – подал голос хозяин.
- Ага! А к кому они подъехали, кому обозвались? С кем порешали?
Валерьян посмотрел на него с недовольством:
- А нет тех людей больше! «Гепеу» прошлой осенью прибрало. Думали люди – сроками отделаются… А потом «малява» пришла – «к стенке» прислонили! По беспределу! Не по статье! С-с-с-у-к-и! Что творят, а?
- Степаныч! Прими соболезнования, но мы сейчас не об этом! – остановил Валерьяна Косов.
Тот глянул на него свирепо, хотел что-то сказать, но, чуть помедлив, передумал. Успокоился.
- Так вот! Нет тех, с кем пОльские базар вели! Приехали целой бригадой, но – с вежеством, как положено! В общак занесли, с людьми разговаривали нормально. Порешали. Потом на юг съездили, там с кем-то «добазарились». А уж потом здесь…